Неточные совпадения
И вот по родственным обедам
Развозят Таню каждый день
Представить бабушкам и
дедамЕе рассеянную лень.
Родне, прибывшей издалеча,
Повсюду ласковая
встреча,
И восклицанья, и хлеб-соль.
«Как Таня выросла! Давно ль
Я, кажется, тебя крестила?
А я так на руки брала!
А я так за уши драла!
А я так пряником кормила!»
И хором бабушки твердят:
«Как наши годы-то летят...
Покойный
дед был человек не то чтобы из трусливого десятка; бывало,
встретит волка, так и хватает прямо за хвост; пройдет с кулаками промеж козаками — все, как груши, повалятся на землю.
Но
деду более всего любо было то, что чумаков каждый день возов пятьдесят проедет. Народ, знаете, бывалый: пойдет рассказывать — только уши развешивай! А
деду это все равно что голодному галушки. Иной раз, бывало, случится
встреча с старыми знакомыми, —
деда всякий уже знал, — можете посудить сами, что бывает, когда соберется старье: тара, тара, тогда-то да тогда-то, такое-то да такое-то было… ну, и разольются! вспомянут бог знает когдашнее.
За бабушкой не угнаться в эти часы, а без нее страшно; я спускаюсь в комнату
деда, но он хрипит
встречу мне...
Бабушка
встретила меня ласково и тотчас ушла ставить самовар;
дед насмешливо, как всегда, спросил...
Дед встретил меня на дворе, — тесал топором какой-то клин, стоя на коленях. Приподнял топор, точно собираясь швырнуть его в голову мне, и, сняв шапку, насмешливо сказал...
Во-первых, тотчас же после заупокойного обеда в ее комнату прямо из-за стола был позван Патрикей. Бабушка
встретила его опять повторением выраженных ему вчера благодарностей за службу
деду, а потом подала ему составленную ею отпускную и подарила из своего отцовского наследия пустынку в тридцать десятин за речкою Дранкою.
Встретили мы Новый год опять у Маменькиных родных с таким, как
деды наши говорили, «мочимордием», что оправдали дедовское речение: «Руси есть веселие пити».
Да-с, но в то же время это показывает, что они совершенно не понимают духа времени: я, по моей болезни, изъездил всю Европу, сталкивался с разными слоями общества и должен сказать, что весьма часто
встречал взгляды и понятия, которые прежде были немыслимы; например-с: еще наши отцы и
деды считали за величайшее несчастие для себя, когда кто из членов семейств женился на какой-нибудь актрисе, цыганке и тем более на своей крепостной; а нынче наоборот; один английский врач, и очень ученый врач, меня пользовавший, узнав мое общественное положение, с первых же слов спросил меня, что нет ли у русской аристократии обыкновения жениться в близком родстве?
Когда мой
дед, А. Д. Мейн, поставил ее между любимым и собой, она выбрала отца, а не любимого, и замуж потом вышла лучше, чем по-татьянински, ибо «для бедной все были жребии равны» — а моя мать выбрала самый тяжелый жребий — вдвое старшего вдовца с двумя детьми, влюбленного в покойницу, — на детей и на чужую беду вышла замуж, любя и продолжая любить того, с которым потом никогда не искала
встречи и которому, впервые и нечаянно встретившись с ним на лекции мужа, на вопрос о жизни, счастье и т.д., ответила: «Моей дочери год, она очень крупная и умная, я совершенно счастлива…» (Боже, как в эту минуту она должна была меня, умную и крупную, ненавидеть за то, что я — не его дочь!)
Я взглянула на говорившую. У нее было сердитое и важное лицо. Потом я
встретила взгляд моего отца. Он стал мрачным и суровым, каким я не раз видела его во время гнева. Напоминание о моей покойной
деде со стороны ее врага (бабушка не хотела видеть моей матери и никогда не бывала у нас при ее жизни) не растрогало, а скорее рассердило его.
Нас
встретил старый наиб, [Наиб — старшина селения.] весь затканный серебром, с дорогим оружием у пояса. Наиб приветствовал
деда с благополучным возвращением.
В Анкудиновке опять праздновали день наших именин с
дедом, 12 июня, большим съездом гостей из города; после обеда танцы,
встреча с девушкой, с которой я флектировал зимой.
Княжичу подали шапку, и он, в чем был, сопровождаемый дьяком и приставами, поспешил в палаты великокняжеские. В сенях
встретили его рыдания ближних и слуг великого князя. «Сталось…
дед умер!» — подумал он, и сердце его упало, шаги запнулись.