Через час завидел он обетованный уголок,
встал в лодке и устремил взоры вдаль. Сначала глаза его отуманились страхом и беспокойством, которое перешло в сомнение. Потом вдруг лицо озарилось светом радости, как солнечным блеском. Он отличил у решетки сада знакомое платье; вот там его узнали, махнули платком. Его ждут, может быть, давно. У него подошвы как будто загорелись от нетерпения.
Неточные совпадения
На следующий день мы
встали довольно рано, наскоро напились чаю, уложили свои пожитки
в лодку и поплыли по Лефу.
— Да постыдитесь! Чего вы, рехнулись? Пароход же стоит,
встал, ну! Вот — берег! Дураков, что попрыгали
в воду, косари переловили, повытаскали, вон они, — видите две
лодки?
— Хотя один глаз, но я первая вас увидела, — сказала Дэзи. — Я увидела
лодку и вас. Это меня так поразило, что показалось, будто
лодка висит
в воздухе. Там есть холодный чай, — прибавила она,
вставая. — Я пойду и сделаю, как вы научили. Дать вам еще бутылку?
Не мешает заметить, он терпеливо сносил, однако ж, свое положение, он не показывал даже особенного неудовольствия, когда старик
в припадке тревожной подозрительности заставлял его
вставать по ночам и посылал посмотреть, все ли обстоит благополучно на дворе и подле
лодок.
Но Гаврила теперь уже не мог удержаться и, тихо всхлипывая, плакал, сморкался, ерзал по лавке, но греб сильно, отчаянно.
Лодка мчалась стрелой. Снова на дороге
встали темные корпуса судов, и
лодка потерялась
в них, волчком вертясь
в узких полосах воды между бортами.
В это время
в соседней
лодке встал другой мой спутник, приподняв дохи и шкуры, которыми он был покрыт.
Было потехи у баб, ребятишек,
Как прокатил я деревней зайчишек:
„Глянь-ко: что делает старый Мазай!“
Ладно! любуйся, а нам не мешай!
Мы за деревней
в реке очутились.
Тут мои зайчики точно сбесились:
Смотрят, на задние лапы
встают,
Лодку качают, грести не дают:
Берег завидели плуты косые,
Озимь, и рощу, и кусты густые!..
К берегу плотно бревно я пригнал,
Лодку причалил — и „с богом!“ сказал…
Так, думая то о сыне, то о Сережке и больше всего о Мальве, Василий возился на песке и всё ждал. Беспокойное настроение незаметно перерождалось у него
в темную подозрительную мысль, но он не хотел остановиться на ней. И, скрывая от себя свое подозрение, он провел время до вечера, то
вставая и расхаживая по песку, то снова ложась. Уже море потемнело, а он всё еще рассматривал его даль, ожидая
лодку.
Спать еще рано. Жанна
встает, накидывает на голову толстый платок, зажигает фонарь и выходит на улицу посмотреть, не тише ли стало море, не светает ли, и горит ли лампа на маяке,
в не видать ли
лодки мужа. Но на море ничего не видно. Ветер рвет с нее платок и чем-то оторванным стучит
в дверь соседней избушки, и Жанна вспоминает о том, что она еще с вечера хотела зайти проведать больную соседку. «Некому и приглядеть за ней», — подумала Жанна и постучала
в дверь. Прислушалась… Никто не отвечает.