Неточные совпадения
Он даже
вспомнил министра Делянова, который не хотел допускать в гимназии «кухаркиных детей», но тут его несколько смутил слишком крутой поворот мысли, и, открывая дверь в
квартиру свою, он попытался оправдаться...
— Вы имеете
свою квартиру, в Павловске, у… У дочери вашей… — проговорил князь, не зная что сказать. Он
вспомнил, что ведь генерал пришел за советом по чрезвычайному делу, от которого зависит судьба его.
— Неужто надо идти еще дальше, чтобы установить в квартале
свою репутацию? — настаивал я, —
вспомни, что вчера говорил Очищенный! Эти анекдоты, эта мораль…. ведь стены
квартиры нашей, я думаю, провоняли от этих разговоров! Глумов! Да отзовись же! Не молчи!
Свое родное и чужому продать? — рассуждал он, лежа на грязных нарах ночлежной
квартиры и
вспоминая все те мелкие обстоятельства, при которых сшит был полушубок…
Прошел час, другой, — Токарев не мог заснуть. Было душно, кусали комары и мошки, жесткие Танины простыни терли тело. Наложенные вместо тюфяка вещи образовали в постели бугры, и никак нельзя было удобно улечься. Хотелось пить, а воды не было. Токарев лежал потный, угрюмый и злой и
вспоминал свою уютную
квартиру в Пожарске. Опять он бездомен. Будущее темно и неверно, и что хорошего может он ждать от этого будущего?
Николая Ивановича я навещал в его
квартире на Васильевском острове, помню его голос, произношение с южнорусским оттенком, искренность и даже пылкость его тона, когда он
вспоминал что-нибудь из
своей молодости или характеризовал те исторические лица, какими особенно интересовался в то время.
Потом было у них с Таисией много радости с устройством
квартиры, с мебелью и арматурой, потом со счастливым рождением первого ребенка, девочки, названной в честь бабушки Еленой, Леночкой — жертва не оказалась бесплодной. Но и люди не оказались неблагодарными, и если Таисия больше молчала, храня
свою тайну, то Михаил Михайлович каждый день
вспоминал о маман и твердо и на все времена для детей и внуков установил ее культ.
Восстановив в
своей памяти всю обстановку
квартиры Усовой, общество, которое она там встретила, особенно дамское,
вспомнив некоторые брошенные вскользь фразы и слова ее новой подруги Софьи Антоновны, она поняла, что попала, действительно, в такое место, где не следует быть порядочной, уважающей себя девушке, и внутренне была глубоко благодарна дяде за то, что он увез ее оттуда.
Все было устроено с величайшей осторожностью. Я доехала до его
квартиры в извощичьей карете с опущенным вуалем. Взошла на лестницу ровно в половине третьего. Он мне сам отворил. Ни одной души христианской не заметила! Увидала я кушетку и расхохоталась,
вспомнивши, как я на нее злобствовала. Все мне в этом кабинете было точно
свое, родное.