Вчера лег — и тотчас же канул на сонное дно, как перевернувшийся, слишком загруженный корабль. Толща глухой колыхающейся зеленой воды. И вот медленно
всплываю со дна вверх и где-то на средине глубины открываю глаза: моя комната, еще зеленое, застывшее утро. На зеркальной двери шкафа — осколок солнца — в глаза мне. Это мешает в точности выполнить установленные Скрижалью часы сна. Лучше бы всего — открыть шкаф. Но я весь — как в паутине, и паутина на глазах, нет сил встать…
Я не говорю уже о том, как мучительно жить под условием таких метаний, но спрашиваю: какое горькое сознание унижения должно
всплыть со дна души при виде одного этого неустанно угрожающего указательного перста?
Однако все это шевелилось где-то слишком глубоко, как это случается часто… Теперь, когда я вспоминаю весь этот эпизод, эти соображения меня трогают и разнеживают, но в то время я их почти не сознавал. Как будто они тихо
всплывали со дна души, но на поверхности сознания появились уже значительно позже.
Неточные совпадения
— И всплывет-с, не беспокойтесь! Кроме того-с, в общественных местах не должно говорить о
делах, а вот лучше, — визжал член, проворно хватая
со стоявшей на столе вазы фрукты и конфеты и рассовывая их по своим карманам, — лучше теперь прокатимся и заедем к одной моей знакомой даме на Сретенке и у ней переговорим обо всем.
Выбор мест бывает различен не только по времени года, но и по времени
дня. Весною, пока вода еще несколько мутна, рыба бродит зря, как говорят охотники, и клюет везде на всех глубинах, ибо берега рек еще не определились, не заросли по местам густою осокой, аиром или камышом; еще не поднялись
со дна водяные травы, не
всплыли лопухи; береговые деревья и кусты не оделись листьями, не покрыли прозрачные воды тенью зеленого навеса, маня рыбу пищею во всякое время и прохладою в полдень.
В самом
деле, это было забавное зрелище: как скоро бросят калач в воду, то несколько из самых крупных карпий (а иногда и одна) схватят калач и погрузят его в воду; но, не имея возможности его откусить, скоро выпустят изо рта свою добычу, которая сейчас
всплывет на поверхность воды; за нею немедленно являются и карпии, уже в большем числе, и с большею жадностью и смелостью схватывают калач
со всех сторон, таскают, дергают, ныряют с ним, и как скоро он немного размокнет, то разрывают на куски и проглатывают в одну минуту.
Когда его накопилось много, он начал
всплывать и поднимать
со дна камни разной величины.