Неточные совпадения
— Прыгай, Перезвон, служи! Служи! —
завопил Коля,
вскочив с места, и собака, став на задние лапы, вытянулась прямо пред постелькой Илюши. Произошло нечто никем не ожиданное: Илюша вздрогнул и вдруг
с силой двинулся весь вперед, нагнулся к Перезвону и, как бы замирая, смотрел на него.
— Сумасшедший! —
завопил он и, быстро
вскочив с места, откачнулся назад, так что стукнулся спиной об стену и как будто прилип к стене, весь вытянувшись в нитку. Он в безумном ужасе смотрел на Смердякова. Тот, нимало не смутившись его испугом, все еще копался в чулке, как будто все силясь пальцами что-то в нем ухватить и вытащить. Наконец ухватил и стал тащить. Иван Федорович видел, что это были какие-то бумаги или какая-то пачка бумаг. Смердяков вытащил ее и положил на стол.
— Да, да, к мамочке! — вспомнил вдруг опять Снегирев. — Постельку уберут, уберут! — прибавил он как бы в испуге, что и в самом деле уберут,
вскочил и опять побежал домой. Но было уже недалеко, и все прибежали вместе. Снегирев стремительно отворил дверь и
завопил жене,
с которою давеча так жестокосердно поссорился.
Взбешенный полицмейстер
вскакивает в ворота манежа и натыкается на кухарку
с судаком, которая хватает его за рукав и
вопит...
У Передонова задрожали руки. Он разорвал оболочку и быстро прочел письмо. Потом
вскочил с места, замахал письмом и
завопил...
Настенька вздрогнула, потом вся вспыхнула и
вскочила с кресла. Генеральша некоторое время смотрела на сына, как будто не понимая, что такое он ей говорит, и вдруг
с пронзительным
воплем бросилась перед ним на колени.
Я замер на минуту, затем
вскочил со стула, перевернулся задом к столу и
с размаха хлюпнул на перевернутую тарелку, которая разлетелась вдребезги, и под
вопли и крики тетенек выскочил через балкон в сад и убежал в малинник, где досыта наелся душистой малины под крики звавших меня тетенек… Я вернулся поздно ночью, а наутро надо мной тетеньки затеяли экзекуцию и присутствовали при порке, которую совершали надо мной, надо сказать, очень нежно, старый Афраф и мой друг — кучер Ванька Брязгин.
Отец брал меня
с собою, и мы, в сопровождении толпы всякого народа, обметывали тенетами лежащего на логове зайца почти со всех сторон;
с противоположного края
с криком и
воплями бросалась вся толпа, испуганный заяц
вскакивал и попадал в расставленные тенета, Я тоже бегал, шумел, кричал и горячился, разумеется, больше всех.
Покорнейше благодарю, матушка, Катерина Ивановна…» и вдруг,
вскочив с бешенством разъяренного тигра,
завопил диким, нечеловеческим, каким-то калибановским голосом: «Так это свои-то? свои-то…
Агнеса Ростиславовна (
вскакивает, бежит, бросается ему на шею
с воплем). Милый, спаси меня! Я погибла! Я выйду замуж за тебя, — будь моим мужем, моим господином, только спаси меня!
В Москве между тем действительно жить было трудно. До народа доходили вести одна другой тяжелее и печальнее. Говорили, конечно, шепотом и озираясь, что царь после смерти сына не знал мирного сна. Ночью, как бы устрашенный привидениями, он
вскакивал, падая
с ложа, валялся посреди комнаты, стонал,
вопил, утихал только от изнурения сил, забывался в минутной дремоте на полу, где клали для него тюфяк и изголовье. Ждал и боялся утреннего света, страшился видеть людей и явить на лице своем муку сыноубийцы.
Придя в себя, перепуганная служанка
вскочила на ноги и бросилась к другой соседней койке, на которой спала умопомешанная Фиона Курдюкова (28 лет), но, к ужасу служанки, Фиона тоже была мертва… Служанка
с страшным
воплем кинулась к третьей больной, молодой девушке (18 лет), по имени Прасковье Снегиревой, и закричала ей во весь голос...