Неточные совпадения
«Теперь
сходитесь».
Хладнокровно,
Еще не целя, два
врагаПоходкой твердой, тихо, ровно
Четыре перешли шага,
Четыре смертные ступени.
Свой пистолет тогда Евгений,
Не преставая наступать,
Стал первый тихо подымать.
Вот пять шагов еще ступили,
И Ленский, жмуря левый глаз,
Стал также целить — но как раз
Онегин выстрелил… Пробили
Часы урочные: поэт
Роняет молча пистолет.
— Именно! Ура! Вы пророк! О, мы
сойдемся, Карамазов. Знаете, меня всего более восхищает, что вы со мной совершенно как с ровней. А мы не ровня, нет, не ровня, вы выше! Но мы
сойдемся. Знаете, я весь последний месяц говорил себе: «Или мы разом с ним
сойдемся друзьями навеки, или с первого же разу разойдемся
врагами до гроба!»
Везде зло, мелкие животные инстинкты и всеобщее непонимание; истинные союзники враждуют,
враги идут под ручку, противоположности
сходятся.
На этом возбуждении друзья его
сошлись с его
врагами, и в одно общим хором гласили: нет, этого терпеть нельзя!
— У вас есть
враг… Он передал Ивану Иванычу, что вы где-то говорили, что получаете с него по десяти рублей за каждого убитого человека. Он обиделся, и я его понимаю… Но вы не унывайте, мы устроим ваш роман где-нибудь в другом месте. Свет не клином
сошелся.
Впрочем, чтоб не
ссылаться на соотечественников, выбираю между теми, которых считают нашими
врагами, человека, которого вы сами назвали в вашей легенде о Костюшке.
Пора забыть эту несчастную борьбу между братьями. Между нами нет победителя. Польша и Россия подавлены общим
врагом. Жертвы, мученики — и те отворачиваются от прошлого, равно печального для них и для нас.
Ссылаюсь, как вы, на вашего друга, на великого поэта Мицкевича.
Сходятся друг с другом лютые
враги — Ахиллес, убивший ненавистного Гектора, и Приам, осиротелый отец Гектора.
Здесь она убедилась, что он не имеет никакой раны, потом услыхала переговоры Горданова с братом, с которым они были притворно
враги и не говорили друг с другом, а ночью
сходились в нижней зале и совещались.
Едва первый луч солнца блеснул в вершинах дубровных, как
враги стремительно бросились к столице;
сошлись войска, и солнце осветило страшную битву, где кровь иноплеменных мешалась с кровью христианской и трупы валялись кучами. Ожесточенный
враг наступал сильно, но Десница Вышнего покрыла щитом своим и столицу, и войска, ополчила руки воинов на
врага строптивого и укрепила мышцы их:
враг не коснулся места освященного и, подобно Мамаю, со стыдом и злобою бессильною, отступил от столицы.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе
сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого
врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Они встретились взорами, и взоры их пылали открытой ненавистью, такой жгучей, такой глубокой, так полно исчерпывающей их больные души, как будто не в случайной встрече
сошлись они, а всю жизнь были
врагами, всю жизнь искали друг друга и нашли — и в дикой радости боятся поверить себе, что нашли. И Павлу стало страшно. Он опустил глаза и пролепетал...
— В такую минуту, — повторил князь Андрей, — для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под
врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот чтó: стотысячное русское и стотысячное французское войска
сошлись драться, и факт в том, что эти 200 тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, чтò бы там ни было, чтò бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, чтó бы там ни было, мы выиграем сражение!