Неточные совпадения
Впоследствии,
идя постепенно, потихоньку да помаленьку, исподволь да не торопясь, мы, с
божьею помощью, все их по очереди переберем, а быть может, по каждому издадим сто один том «Трудов», но теперь мы должны проникнуться убеждением, что нам следует глядеть в одну точку, а не
во множество-с.
Бабушке даже было неприятно, что в людях
во всех, по дворне и по деревням, через это молоко разговор
пошел: что как ей это не грех
божий дар поганить, который бы детям в пищу
пошел.
«Стану я, раб
божий (имя рек), благословясь и
пойду перекрестясь
во сине море; на синем море лежит бел горюч камень, на этом камне стоит
божий престол, на этом престоле сидит пресвятая матерь, в белых рученьках держит белого лебедя, обрывает, общипывает у лебедя белое перо; как отскакнуло, отпрыгнуло белое перо, так отскокните, отпрыгните, отпряните от раба божия (имя рек), родимые огневицы и родимые горячки, с буйной головушки, с ясных очей, с черных бровей, с белого тельца, с ретивого сердца, с черной с печени, с белого легкого, с рученек, с ноженек.
— А то как же? — ответила знахарка. — Без креста, без молитвы ступить нельзя!.. Когда травы сбираешь, корни копаешь — от Господа дары принимаешь… Он сам тут невидимо перед тобой стоит и ангелам велит помогать тебе… Велика тайна в том деле, красавица!.. Тут не суетное и ложное — доброе, полезное творится, — Богу
во славу,
Божьему народу
во здравие, от лютых скорбей
во спасение.
— Нет, матушка Маргарита, нет, — отвечала опытная
во всяких делах, в самый сенат писавшая просьбы Феозва. — Не такое дело, никакими просьбами тут не пособишь. Царско уложенье что
Божье веленье — су́против его не
пойдешь… Терпеть надо, матушка, терпеть! На то власть Создателя! Господь сам терпел и нам повелел…
Поэтому «царство и сила, и
слава» [Отк. 5:13: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и
слава и держава
во веки веков.], истинная власть, принадлежит одному Богу, земная же власть есть символ
Божьего всемогущества.
О сумерках Ковза кузнец и дурачок Памфилка из двора
во двор
пошли по деревне повещать народу мыться и чиститься, отрещися жен и готовиться видеть «
Божье чудесо». Подойдут к волоковому окну, стукнут палочкой, крикнут: «Печи топите, мойтеся, правьтеся, жен берегитеся: завтра огонь на коровью смерть!» — И
пойдут далее.
— Все, все хотят они спустить, — она кивнула головой туда, где стоял большой дом. — Сначала это имение, а потом и то, дальнее. Старшая сестрица отберет все у братца своего, дочь доведет до распутства и вы гонит…
иди на все четыре стороны. Вы — благородный человек, меня не выдадите. Есть
во мне такое чувство, что вы, Василий Иваныч, сюда не зря угодили. Это перст
Божий! А коли нет, так все пропадом пропадет, и Саня моя сгинет.
Напряжение росло. Взять и разойтись было смешно, да и совершенно невозможно психологически. Не в самом же деле сошлись мы сюда, чтобы
во Христе помолиться об упокоении души раба
божьего Николая. У меня в душе мучительно двоилось. Вправду разойтись по домам, как пай-мальчикам, раз начальство не позволяет? Зачем же мы тогда сюда
шли? А с другой стороны, — тяжким камнем лежало на душе папино письмо и делало Меня тайно чужим моим товарищам.
Новая духовность обращена не только к прошлому, к Христу, Распятому злом мира, но и к будущему, к Христу, Грядущему
во славе, к Царству
Божьему.
По крытому переходу, который вел от двора великокняжеского к церкви Благовещения, еще тогда деревянной, возвращался Иван Васильевич с утренней молитвы. Когда он выходил из храма
божьего, по ясному челу его носились приятные впечатления, оставленные в нем молитвою; но чем далее он
шел, тем тяжелее гнев налегал на это чело и ярче вспыхивал
во взорах. За ним, в грустном раздумье, следовал красивый статный молодец: это был сын его Иван.
— О! тогда я твоя. Бери меня, мою душу, мою жизнь. Видишь, на мне траурная одежда. Для тебя сниму ее, потревожу прах отца,
пойду с тобою в храм
Божий и там, у алтаря его, скажу всенародно, что я тебя люблю, что никого не любила кроме тебя и буду любить, пока останется
во мне хоть искра жизни. Не постыжусь принять имя Стабровского, опозоренное изменою твоего брата.
— А я тут, молясь, вот что надумал… Недаром это, сам Господь вразумил меня… Пойдем-ка мы с тобой, горбун, по святым местам, может Господь сподобит на Афон пробраться, вещи-то, что снял, пожертвуем
во храм
Божий на помин души болярыни… может знаешь, как имя-то…