Неточные совпадения
У запертых больших
ворот дома стоял, прислонясь к ним плечом, небольшой человечек, закутанный в серое солдатское
пальто и в медной ахиллесовской каске.
«Учится. Метит в университет, — а наскандалил где-то», — думал Самгин, переговорив с доктором, шагая к
воротам по дорожке больничного сада. В калитке
ворот с ним столкнулся человек в легком не по сезону
пальто, в шапке с наушниками.
— Почему? — повторил студент, взял человека за
ворот и встряхнул так, что с того слетела шапка, обнаружив испуганную мордочку. Самгина кто-то схватил сзади за локти, но тотчас же, крякнув, выпустил, затем его сильно дернули за полы
пальто, он пошатнулся, едва устоял на ногах; пронзительно свистел полицейский свисток, студент бросил человека на землю, свирепо крикнув...
Самгин, оглушенный, стоял на дрожащих ногах, очень хотел уйти, но не мог, точно спина
пальто примерзла к стене и не позволяла пошевелиться. Не мог он и закрыть глаз, — все еще падала взметенная взрывом белая пыль, клочья шерсти; раненый полицейский, открыв лицо, тянул на себя медвежью полость; мелькали люди, почему-то все маленькие, — они выскакивали из
ворот, из дверей домов и становились в полукруг; несколько человек стояло рядом с Самгиным, и один из них тихо сказал...
У входа в ограду Таврического дворца толпа, оторвав Самгина от его спутника, вытерла его спиною каменный столб
ворот, втиснула за ограду, затолкала в угол, тут было свободнее. Самгин отдышался, проверил целость пуговиц на своем
пальто, оглянулся и отметил, что в пределах ограды толпа была не так густа, как на улице, она прижималась к стенам, оставляя перед крыльцом дворца свободное пространство, но люди с улицы все-таки не входили в ограду, как будто им мешало какое-то невидимое препятствие.
Договорить она не успела. Из-за угла вышли трое, впереди — высокий, в черном
пальто, с палкой в руке; он схватил Самгина за
ворот и негромко сказал...
Весь день все просидели, как мокрые куры, рано разошлись и легли спать. В десять часов вечера все умолкло в доме. Между тем дождь перестал, Райский надел
пальто, пошел пройтись около дома.
Ворота были заперты, на улице стояла непроходимая грязь, и Райский пошел в сад.
Он долго не мог отыскать свою шляпу; хоть раз пять брал ее в руки, но не видел, что берет ее. Он был как пьяный; наконец понял, что это под рукою у него именно шляпа, которую он ищет, вышел в переднюю, надел
пальто; вот он уже подходит к
воротам: «кто это бежит за мною? верно, Маша… верно с нею дурно!» Он обернулся — Вера Павловна бросилась ему на шею, обняла, крепко поцеловала.
И Лемм уторопленным шагом направился к
воротам, в которые входил какой-то незнакомый ему господин, в сером
пальто и широкой соломенной шляпе. Вежливо поклонившись ему (он кланялся всем новым лицам в городе О…; от знакомых он отворачивался на улице — такое уж он положил себе правило), Лемм прошел мимо и исчез за забором. Незнакомец с удивлением посмотрел ему вслед и, вглядевшись в Лизу, подошел прямо к ней.
Но вот заиграл на правом фланге и их знаменитый училищный оркестр, первый в Москве. В ту же минуту в растворенных настежь сквозных золотых
воротах, высясь над толпою, показывается царь. Он в светлом офицерском
пальто, на голове круглая низкая барашковая шапка. Он величествен. Он заслоняет собою все окружающее. Он весь до такой степени исполнен нечеловеческой мощи, что Александров чувствует, как гнется под его шагами массивный дуб помоста.
Гордей Евстратыч сел в мягкое пастушье седло и, перекрестившись, выехал за
ворота. Утро было светлое; в воздухе чувствовалась осенняя крепкая свежесть, которая заставляет барина застегиваться на все пуговицы, а мужика — туже подпоясываться. Гордей Евстратыч поверх толстого драпового
пальто надел татарский азям, перехваченный гарусной опояской, и теперь сидел в седле молодцом. Выглянувшая в окно Нюша невольно полюбовалась, как тятенька ехал по улице.
Няня пошла наверх в спальню и, взглянув на больную, сунула ей в руки зажженную восковую свечу. Саша в ужасе суетилась и умоляла, сама не зная кого, сходить за папой, потом надела
пальто и платок и выбежала на улицу. От прислуги она знала, что у отца есть еще другая жена и две девочки, с которыми он живет на Базарной. Она побежала влево от
ворот, плача и боясь чужих людей, и скоро стала грузнуть в снегу и зябнуть.
Евсей послушно отошёл к
воротам… И вдруг, на другой стороне улицы, увидал Якова Зарубина. С тростью в руке, в новом
пальто и в перчатках, Яков, сдвинув набок чёрный котелок, шёл по тротуару и улыбался, играя глазами, точно уличная девица, уверенная в своей красоте…
Климков согнулся, пролезая в маленькую дверь, и пошёл по тёмному коридору под сводом здания на огонь, слабо мерцавший где-то в глубине двора. Оттуда навстречу подползал шорох ног по камням, негромкие голоса и знакомый, гнусавый, противный звук… Климков остановился, послушал, тихо повернулся и пошёл назад к
воротам, приподняв плечи, желая скрыть лицо воротником
пальто. Он уже подошёл к двери, хотел постучать в неё, но она отворилась сама, из неё вынырнул человек, споткнулся, задел Евсея рукой и выругался...
Григорий (надев
пальто). Здесь, сударь, у
ворот.
Бегушев пошел в Загрябовский переулок, прошел его несколько раз, но дома Друшелева нигде не было; наконец, он совершенно случайно увидел в одном из дворов, в самом заду его, дощечку с надписью: «3-й квартал». Дом же принадлежал Дреймеру, а не Друшелеву, как назвал его городовой. Когда Бегушев вошел в
ворота, то на него кинулись две огромные шершавые и, видимо, некормленые собаки и чуть было не схватили за
пальто, так что он, отмахиваясь только палкой, успел добраться до квартала.
Накинул на плечи парусиновое
пальто, взял подарок Алексея, палку с набалдашником — серебряная птичья лапа держит малахитовый шар — и, выйдя за
ворота, посмотрел из-под ладони к реке на холм, — там под деревом лежал Илья в белой рубахе.
Поблагодарив батюшку за его любезную готовность быть мне полезным, я оставил его уютный кабинет; в передней опрятная «служанка» не без ловкости помогла мне надеть верхнее
пальто, а за
воротами меня догнал Асклипиодот, который находился в большом волнении и сильно размахивал руками.
— В этих праздничных порядках в сущности много жестокого, — сказала она немного погодя, как бы про себя, глядя в окно на мальчиков, как они толпою шли от дома к
воротам и на ходу, пожимаясь от холода, надевали свои шубы и
пальто. — В праздники хочется отдыхать, сидеть дома с родными, а бедные мальчики, учитель, служащие обязаны почему-то идти по морозу, потом поздравлять, выражать свое почтение, конфузиться…
Ротмистр сердито плюнул и промолчал. И все они, стоя у
ворот полуразрушенного дома, молчали и смотрели на дверь харчевни. Прошел час и более в этом ожидающем молчании. Потом дверь харчевни отворилась, и Петунников вышел такой же спокойный, каким вошел. Он остановился на минуту, кашлянул, приподнял воротник
пальто, посмотрел на людей, наблюдавших за ним, и пошел вверх по улице.
Из подъезда выбежал Андрей Иванович, с всклокоченными волосами, в
пальто внакидку; глаза его горели. Он быстро прошел к
воротам, не заметив Елизаветы Алексеевны. Она поспешила наверх.
В самых
воротах его остановил, почти с разбегу, Григоров в долгополом
пальто и высокой мерлушковой шапке.
Уселись на улице на первую подвернувшуюся скамейку у
ворот. Распили бутылочки. Сильно опьянели. Слюшкин и Буераков пошли домой. А Спирька и Юрка, обнявшись, долго еще бродили по лесу за аптекой. Шли шатаясь, держали в зубах папиросы и сыпали огонь на
пальто. Спирька говорил...
Александр Иваныч снял
пальто и остался в одной сорочке с вышитым русским
воротом и с шерстяным поясом.