Неточные совпадения
— Он тоже имеет какое-то отношение к Земгору? Не знаете? Присвоенной формы не носит, имеет какое-то отношение к
вопросам продовольствия и вообще что-то вроде негласного
инспектора. Все знает, все считает.
Он прежде всего предложил мне сигару гаванской свертки, потом на мой
вопрос отвечал, что сигары не готовы: «Дня через четыре приготовим». — «Я через день еду», — заметил я. Он пожал плечами. «Возьмите в магазине, какие найдете, — прибавил он, — или обратитесь к
инспектору».
Возникал тяжелый
вопрос: в священнике для нас уже не было святыни, и обратить вынужденную исповедь в простую формальность вроде ответа на уроке не казалось трудным. Но как же быть с причастием? К этому обряду мы относились хотя и не без сомнений, но с уважением, и нам было больно осквернить его ложью. Между тем не подойти с другими — значило обратить внимание
инспектора и надзирателей. Мы решили, однако, пойти на серьезный риск. Это была своеобразная дань недавней святыне…
Вопрос показался нам странным. Об этом нужно бы спросить у самого
инспектора. Но кто-то догадался...
Этот
вопрос стал центром в разыгравшемся столкновении. Прошло дня два, о жалобе ничего не было слышно. Если бы она была, — Заруцкого прежде всего вызвал бы
инспектор Рущевич для обычного громового внушения, а может быть, даже прямо приказал бы уходить домой до решения совета. Мы ждали… Прошел день совета… Признаков жалобы не было.
На днях у меня был Оболенский, он сын того, что был в Лицее
инспектором. Вышел в 841-м году. Служит при Гасфорте, приезжал в Ялуторовск по какому-то поручению и, услышав мою фамилию, зашел навестить меня. С ним я потолковал о старине. Он нашел, что я еще мало стар; забросал я его
вопросами местными, напомнил ему, что он жил с отцом во флигеле в соседстве с Ротастом. Тогда этот Оболенский несознательно бегал — ему теперь только 32 года. — Только странный какой-то человек, должно быть вроде своего отца.
У него был только один соперник —
инспектор врачебной управы Крупов, и председатель как-то действительно конфузился при нем; но авторитет Крупова далеко не был так всеобщ, особенно после того, как одна дама губернской аристократии, очень чувствительная и не менее образованная, сказала при многих свидетелях: «Я уважаю Семена Ивановича; но может ли человек понять сердце женщины, может ли понять нежные чувства души, когда он мог смотреть на мертвые тела и, может быть, касался до них рукою?» — Все дамы согласились, что не может, и решили единогласно, что председатель уголовной палаты, не имеющий таких свирепых привычек, один способен решать
вопросы нежные, где замешано сердце женщины, не говоря уже о всех прочих
вопросах.
На
вопрос об этом Петруся, как весьма любознательного,
инспектор всегда отвечал:"Того требует наука.
За сим домине
инспектор обратился с испытательными
вопросами к Павлусе, углубившемуся размышлением своим в лошадей. Повторенный
вопрос наставника: о чем он глубоко размышляет? — едва извлек его из задумчивости.
Глаза у батеньки засияли радостью, щеки воспламенились; они взглянули на маменьку таким взором, в коем ясно выражался
вопрос:"а? что, каково?", и в первую минуту восторга уже не нацедили, а со всем усердием налили из своей кружки большую рюмку вишневки и, потрепав
инспектора по плечу, сказали милостиво:"Пейте, пан
инспектор! Вы заслужили своими трудами, возясь с моими хлопцами".
Едва показался
инспектор, как она, в величайшем напряжении ожидания, в борьбе между страхом и надеждой, молча, но с выразительным
вопросом в глазах и во всем лице своем подступила к Антону Антоновичу.
Иметь собственное мнение даже в
вопросах чисто медицинских подчиненным не полагалось. Нельзя было возражать против диагноза, поставленного начальством, как бы этот диагноз ни был легкомыслен или намеренно недобросовестен. На моих глазах полевой медицинский
инспектор третьей армии Евдокимов делал обход госпиталя. Взял листок одного больного, посмотрел диагноз, — «тиф». Подошел к больному, ткнул его рукою через халат в левое подреберье и заявил...
— Я бы лично не решился вам ответить на этот
вопрос, — отвечал мне А. А., — но у меня есть документ компетентного лица, а именно и. д.
инспектора артиллерии маньчжурской армии генерал-майора Михеева, который вполне разрешит интересующий вас
вопрос… Я покажу его вам…