Неточные совпадения
У входа
в ограду Таврического дворца толпа, оторвав Самгина от его спутника, вытерла его спиною каменный столб ворот, втиснула за ограду, затолкала
в угол, тут было свободнее. Самгин отдышался, проверил целость пуговиц на своем пальто, оглянулся и отметил, что
в пределах ограды толпа была не так густа, как на улице, она прижималась к стенам, оставляя перед крыльцом дворца свободное
пространство, но люди с улицы все-таки не
входили в ограду, как будто им мешало какое-то невидимое препятствие.
Она прокралась к окраине двора, закрытой тенью, и
вошла в темную аллею. Она не шагала, а неслась; едва мелькал темный ее силуэт, где нужно было перебежать светлое
пространство, так что луна будто не успевала осветить ее.
Мы
вошли на гору, окинули взглядом все
пространство и молчали, теряясь
в красоте и разнообразии видов.
Я никогда не мог вполне
войти ни
в какую точку времени и
пространства, ни
в какое мгновение и ни
в какое место.
И Лосский принужден допустить, что бытие
входит в знание,
в суждение, разрывая
пространство и время, что действительность дана нам вне времени и вне
пространства, что
в суждении присутствует и то, что было 1000 лет тому назад, и то, что находится на другом конце мира.
Пройдя шагов двести, вы
входите в изрытое, грязное
пространство, окруженное со всех сторон турами, насыпями, погребами, платформами, землянками, на которых стоят большие чугунные орудия и правильными кучами лежат ядра.
Я
вошел, очутясь
в маленьком
пространстве, где справа была занавешенная простыней койка. Дэзи сидела меж койкой и столиком. Она была одета и тщательно причесана,
в том же кисейном платье, как вчера, и, взглянув на меня, сильно покраснела. Я увидел несколько иную Дэзи: она не смеялась, не вскочила порывисто, взгляд ее был приветлив и замкнут. На столике лежала раскрытая книга.
Ничего этого нет! Ни золота, ни отблесков, ни глубокой мечтательной синевы, порождающей обманчивые образы и грезы. Стоит приблизиться к этому облаку,
войти в него, и тотчас же исчезнет вся эта мишура… Останется то, что есть на самом деле: бесчисленное множество водяных пузырьков, холодная, пронизывающая, слякотная сырость, покрывающая огромные
пространства, мертвая, невыразительная, бесцветная. И от времени до времени ее прорезывает бессмысленный, страшный и такой же холодный скрежет…
Я говорил, и мысли одни за другими выплывали из глубины мозга,
входили в освещенное
пространство и вспыхивали новым светом.
Так играли они лето и зиму, весну и осень. Дряхлый мир покорно нес тяжелое ярмо бесконечного существования и то краснел от крови, то обливался слезами, оглашая свой путь
в пространстве стонами больных, голодных и обиженных. Слабые отголоски этой тревожной и чуждой жизни приносил с собой Николай Дмитриевич. Он иногда запаздывал и
входил в то время, когда все уже сидели за разложенным столом и карты розовым веером выделялись на его зеленой поверхности.
Оба эти здания принадлежат к времени императора Павла; они тогда
входили в черту решетки, отделявшей
пространство, занятое садами и дворцом императорским, простиравшееся от Симеоновского моста по Караванной и Итальянской до Екатерининского канала. [М. И. Пыляев. «Старый Петербург».]
Молодой человек, который
вошел в огород, сделал несколько шагов по узкой дорожке, разделяющей гряды на две ровные половины, подперся левой рукой
в бок и, весело глянув по широкому
пространству, занятому росистыми овощами, тихо зевнул, потянулся и стал, почесывая сапожком одной ноги другую.