Неточные совпадения
—
Помнишь — Туробоев сказал, что
царь — человек, которому вся жизнь не по душе, и он
себя насилует, подчиняясь ей?
— Я
помню, я сидела на камне стенки, и ты положил свою руку сверх моей. Огонь побежал по моим жилам, голова у меня закружилась. Я сказала
себе: «Вот кто господин мой, вот кто
царь мой, возлюбленный мой!»
Не
мнишь ли ты, усердию его
Я веру дал? Он служит мне исправно
Затем, что знает выгоду свою;
Я ж в нем ценю не преданность, а разум.
Не может
царь по сердцу избирать
Окольных слуг и по любви к
себеИх жаловать. Оказывать он ласку
Обязан тем, кто всех разумней волю
Его вершит, быть к каждому приветлив
И милостив и слепо никому
Не доверять.
— Вот то-то, — произнесла ей соседка, размахивая руками, — теперь небось сами, Марья Петровна, благодарите бога, а вчера,
помните ли? и слушать меня не хотели… ну, не предупреждала ли я вас, а? а вы еще хотели оставить его у
себя… ну да, слава
царю небесному, что это дело так благополучно для вас окончилось, очень рада… Прощайте, душенька Марья Петровна, благодарю за хлеб за соль, да к нам в Закуряево скорей приезжайте погадать в карточки… Прощайте!..
Василий Борисыч только всхлипывал. Он уже не
помнил себя и только шептал стих на умягчение злых сердец: «
Помяни, Господи,
царя Давыда и всю кротость его!»
Стихнул Василий Борисыч перед вспыхнувшим тысячником, решился не говорить ни слова. Только вздыхает да псалом на утоление гневных сердец про
себя говорит: «
Помяни, Господи,
царя Давида и всю кротость его».
— Пожалуйте-ка сюда, господин Лубянский! — издали обратился он к Петру Петровичу тем официально-деревянным тоном, который не предвещал ничего доброго. Старик и чувствовал, и понимал, что во всяком случае ему решительно нечего говорить, нечего привести в свою защиту и оправдание, и потому он только произнес
себе мысленно: «
помяни, Господи,
царя Давида и всю кротость его!» и, по возможности, твердо и спокойно подошел к губернатору.
— Заслужили, кажись, царю-батюшке… Надолго
помнить будут нехристи. Да и
себя не забыли, добычи на долгий век хватит. Чего же еще тут сидеть?.. Не ровен час, соберутся нехристи в кучу, костей не унесешь.
Я говорил, я говорил — все, оказывается, говорили, и беда только в том, что никто не слушал. А говорили все, и все знали, что так будет, все предсказывали… пророки конторские! А кто Царь-Град брал? А кто уже по Берлину гулял и даже галстухи
себе выбирал на какой-то Фридрихштрассе? — я ведь
помню.