Неточные совпадения
Подпольный человек восклицает: «Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего, среди всеобщего
будущего благоразумия
возникнет какой-нибудь джентльмен, с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливой физиономией, упрет руки
в бок и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного раза ногой, прахом, единственно с той целью, чтобы все эти логарифмы отправились к черту и нам опять по своей глупой воле пожить!» У самого Достоевского была двойственность.
Но ведь когда есть материал, его строители, то все вероятия за то, что новый дом построится лучше прежнего, а вместе с тем есть не только вероятие, но несомненность того, что старый дом завалится и задавит тех, которые останутся
в нем. Удержатся ли прежние, привычные условия жизни, уничтожатся ли они,
возникнут ли совсем новые, лучшие, нужно неизбежно выходить из старых, ставших невозможными и губительными, условий нашей жизни и идти навстречу
будущего.
Он шёл по направлению к трактиру Филимонова, а
в душе его одна за другой
возникали мечты о
будущем.
Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего среди всеобщего
будущего благоразумия
возникнет какой-нибудь джентльмен, с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливою физиономией, упрет руки
в боки и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом, единственно с тою целью, чтоб все эти логарифмы отправились к черту и чтоб нам опять по своей глупой воле пожить!
«Да, — продолжал он размышлять, — вот она, судьба
будущего человека. Она поставила уже мальчишку на дорогу. Тятька и посельщик… Две координаты
будущей жизни… Любовь сына, послушание отцу — две добродетели, из которых может выработаться целая система пороков. Житейский парадокс, и этот парадокс, быть может, воплотится
в какую-нибудь мрачную фигуру, которая
возникнет из этого мальчика с такими синими глазами…»
Перед принятием меня
в студенты Дерптского университета
возник было вопрос: не понадобится ли сдавать дополнительный экзамен из греческого? Тогда его требовали от окончивших курс
в остзейских гимназиях. Перед нашим поступлением
будущий товарищ мой Л-ский (впоследствии профессор
в Киеве), перейдя из Киевского университета на-медицинский факультет, должен был сдать экзамен по-гречески. То же требовалось и с натуралистов, но мы с 3-чем почему-то избегли этого.
Книжники же, и не подозревая
в фарисейских учениях тех разумных основ, на которых они
возникли, прямо отрицают всякие учения о
будущей жизни и смело утверждают, что все эти учения не имеют никакого основания, а суть только остатки грубых обычаев невежества, и что движение вперед человечества состоит
в том, чтобы не задавать себе никаких вопросов о жизни, выходящих за пределы животного существования человека.
«Я нисколько не удивлюсь, — говорит герой „Записок из подполья“, — если вдруг ни с того ни с сего, среди всеобщего
будущего благоразумия
возникнет какой-нибудь джентльмен с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливой физиономией, упрет руки
в бока и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного раза, ногой, прахом, единственно с той целью, чтобы все эти логарифмы отправились к черту и чтобы нам опять по своей глупой воле пожить (курсив мой. — Н.Б.).
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена
в этом. Тысячи мечтаний о
будущей семейной жизни беспрестанно
возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
Суеверие же о том, что некоторые люди могут не только знать вперед,
в какую форму сложится жизнь других, большинства людей, но и могут устраивать
в будущем эту жизнь, — суеверие это
возникло и держится на желании людей, совершающих насилие, оправдать свою деятельность и на желании людей, терпящих насилие, объяснить и смягчить тяжесть испытываемого ими насилия.