Неточные совпадения
Дронов
возился с продажей дома больше месяца, за это время Самгин успел утвердиться в правах наследства, ввестись во владение, закончить план повести и даже продать часть
вещей, не нужных ему, костюмы Варвары, мебель.
…Весна. Каждый день одет в новое, каждый новый день ярче и милей; хмельно пахнет молодыми травами, свежей зеленью берез, нестерпимо тянет в поле слушать жаворонка, лежа на теплой земле вверх лицом. А я — чищу зимнее платье, помогаю укладывать его в сундук, крошу листовой табак, выбиваю пыль из мебели,
с утра до ночи
вожусь с неприятными, ненужными мне
вещами.
Был очень жалостлив и даже баловник, что отчасти было, вероятно, известно Перскому и другим, но не всё:
водились и такие
вещи, которые Андрей Петрович по добросердечию своему не мог не сделать, но знал, что они незаконны, и он, бригадир, скрывался
с ними, как школьник.
Целый ряд высоких комнат
с паркетными полами, оклеенных дорогими, тисненными золотом, обоями; столовая «под дуб»
с развешанными по стенам плохими моделями дичи,
с огромным резным буфетом,
с большим круглым столом, на который лился целый поток света из висячей бронзовой лампы
с молочным абажуром; зал
с роялем, множеством разной мебели из гнутого бука, диванчиков, скамеек, табуреток, стульев,
с дорогими литографиями и скверными олеографиями в раззолоченных рамах; гостиная, как
водится,
с шелковой мебелью и кучей ненужных
вещей.
Диву дался Патап Максимыч. Сколько лет на свете живет, книги тоже читает,
с хорошими людьми
водится, а досель не слыхал, не ведал про такую штуку… Думалось ему, что паломник из-за моря вывез свою матку, а тут закоптелый лесник, последний, может быть, человек, у себя в зимнице такую же
вещь держит.
Дело в том, что он только что вернулся из гостей, где сказано было много неприятных и обидных для него
вещей. Сначала заговорили о пользе образования вообще, потом же незаметно перешли к образовательному цензу служащей братии, причем было высказано много сожалений, упреков и даже насмешек по поводу низкого уровня. И тут, как это
водится во всех российских компаниях,
с общих материй перешли к личностям.
— Книги все, — отвечал Герасим. — Редкостные и довольно их. Такие, я вам скажу, Марко Данилыч, книги, что просто на удивленье. Сколько годов
с ними
вожусь, а иные сам в первый раз вижу.
Вещь дорогая!