Неточные совпадения
Все это произошло, впрочем, по крайней мере
с одной стороны, в высшей степени натурально: он просто
возвращался с одного ночного своего
занятия (какого — объяснится потом), полупьяный, и в переулке, остановясь у ворот на одну минуту, увидел меня.
Один из тузов, ездивший неизвестно зачем
с ученою целью в Париж, собственными глазами видел Клода Бернара, как есть живого Клода Бернара, настоящего; отрекомендовался ему по чину, званию, орденам и знатным своим больным, и Клод Бернар, послушавши его
с полчаса, сказал: «Напрасно вы приезжали в Париж изучать успехи медицины, вам незачем было выезжать для этого из Петербурга»; туз принял это за аттестацию своих
занятий и,
возвратившись в Петербург, произносил имя Клода Бернара не менее 10 раз в сутки, прибавляя к нему не менее 5 раз «мой ученый друг» или «мой знаменитый товарищ по науке».
Он пошёл на службу успокоенный и
с того дня начал оставаться на вечерние
занятия, а домой
возвращался медленно, чтобы приходить позднее. Ему было трудно наедине
с женщиной, он боялся говорить
с нею, ожидая, что Раиса вспомнит ту ночь, когда она уничтожила хилое, но дорогое Евсею его чувство к ней.
Старые товарищи раза три одевали его
с ног до головы, но он
возвращался в погребок, пропивал все и оставался, по местному выражению, «в сменке до седьмого колена», то есть в опорках и рваной рубахе… Раз ему дали
занятие в конторе у инженера. Он проработал месяц, получил десять рублей. Его неудержимо влекло в погребок похвастаться перед товарищами по «клоповнику», что он на месте, хорошо одет и получает жалованье.
С 1773 года она перестала писать комедии и
возвратилась к этому
занятию только уже через десять лет, когда, вместе
с княгиней Дашковой, вздумала подвинуть вперед русскую науку заведением Российской академии.
Занятие это увлекло меня далеко за полночь, а жена моя
с братом
возвратились в два часа и оба превеселые. Жена говорит мне...
Потемкин
возвратился в Москву
с чином капрала и снова отдался своим любимым
занятиям, то есть книгам.
Только раз,
возвращаясь в свою комнату после
занятий с Володей, я услыхал где-то близко плачущий голос самой маленькой: это было так необычно, так не в порядке дома, что я остановился и наконец открыл тихо дверь, за которой находилась девочка.