Неточные совпадения
После того берут они жезлы и шапки опять в руки, подходят
к атаману, принимая от него приказания,
возвращаются к народу и громко приветствуют оный сими словами: «Помолчите, атаманы молодцы и все великое
войско яицкое!» А наконец, объявив дело, для которого созвано собрание, вопрошают: «Любо ль, атаманы молодцы?» Тогда со всех сторон или кричат: «любо», или подымаются ропот и крики: «не любо».
Спустя несколько дней, в продолжение которых Сеникур почти не говорил со мною, он сказал мне одним утром: «Полина! через час меня уже в Москве не будет: отступление нашего
войска не обещает ничего хорошего; я не хочу подвергать тебя опасности; ты можешь
возвратиться к твоей матери, можешь даже навсегда остаться в России; ты свободна».
В это время Париж сильно волновался. История дуэли Пьера Бонапарта с Виктором Нуаром чуть не кончилась бунтом. Дело доходило до грандиозных уличных манифестаций и вмешательства
войск, Герцен ходил всюду и очень волновался. Его удивляло то, что наш общий с ним приятель Г.Н.Вырубов как правоверный позитивист, признающий как догмат, что эра революции уже не должна
возвращаться, очень равнодушно относился
к этим волнениям.
В декабре месяце Военно-Полевому Медицинскому Управлению пришлось выпустить циркуляр (№ 9060) такого содержания: «Главнокомандующий изволил заметить, что в части
войск в большом количестве
возвращаются из госпиталей нижние чины, либо совершенно негодные
к службе, либо еще не оправившиеся от болезней».
Войска входили с музыкой и развернутыми знаменами, штаб — и обер-офицеры, — будем говорить словами очевидца и участника Нащокина, — так, как были на войне, шли с оружием, с примкнутыми штыками; шарфы имели подпоясаны; у шляп, поверх бантов, за поля были заткнуты кокарды лаврового листа, чего ради было прислано из дворца довольно лаврового листа для делания кокард
к шляпам, ибо в древние времена римляне, после победы, входили в Рим с лавровым венцом, и то было учинено в знак того древнего обыкновения, что с знатной победой над турками
возвратились.
Дав отдохнуть своим храбрецам один только час, Александр Васильевич
возвратился в Слоним и, оставив там пленных, раненых и тяжести, под малым прикрытием пошел немедленно
к Пинску, где находилось остальное
войско Огинского и где было собрание его приверженцев, разогнал их, рассеял, принудил
к покорности и через Брест
возвратился в Люблин, успокоив Литву и лишив конфедератов последней надежды на возмущение этой провинции.
Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ
войскам и рескрипт
к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля,
войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой,
возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору
к Красной площади, на которой по какому-то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое.