Неточные совпадения
«Отдай якорь!» — раздалось для нас в последний раз, и сердце замерло и от
радости, что ступаешь на твердую землю, чтоб уже
с нею не расставаться, и от сожаления, что прощаешься
с морем, чтобы к нему не
возвращаться более.
Тогда же приехал к нам
с Амура бывший генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев и, пробыв у нас дня два на фрегате, уехал в Николаевск, куда должна была идти и шкуна «Восток» для доставления его со свитою в Аян на Охотском море. На этой шкуне я и отправился
с фрегата, и
с радостью, что
возвращаюсь домой, и не без грусти, что должен расстаться
с этим кругом отличных людей и товарищей.
Оказалось, что я все время кружил около него. Досадно мне стало за бессонную ночь, но тотчас это чувство сменилось
радостью: я
возвращался на бивак не
с пустыми руками. Это невинное тщеславие свойственно каждому охотнику.
В душе моей смешались два чувства: злоба к собаке, что она меня так напугала, и
радость, что она
возвратилась. Леший
с минуту повертелся около меня, тихонько повизжал и снова скрылся в темноте.
Хорошо шла жизнь Лопуховых. Вера Павловна была всегда весела. Но однажды, — это было месяцев через пять после свадьбы, — Дмитрий Сергеич,
возвратившись с урока, нашел жену в каком-то особенном настроении духа: в ее глазах сияла и гордость, и
радость. Тут Дмитрий Сергеич припомнил, что уже несколько дней можно было замечать в ней признаки приятной тревоги, улыбающегося раздумья, нежной гордости.
Изредка отпускал он меня
с Сенатором в французский театр, это было для меня высшее наслаждение; я страстно любил представления, но и это удовольствие приносило мне столько же горя, сколько
радости. Сенатор приезжал со мною в полпиесы и, вечно куда-нибудь званный, увозил меня прежде конца. Театр был у Арбатских ворот, в доме Апраксина, мы жили в Старой Конюшенной, то есть очень близко, но отец мой строго запретил
возвращаться без Сенатора.
Конечно, только охотник, принявший в соображение дальность меры, расстояние между летевшими птицами, несоразмерную
с их величиною крупноту дроби, неверность выстрела, невероятно счастливый разнос дроби и редкость добычи, — может вообразить мою тогдашнюю безумную
радость. Желаю каждому страстному охотнику,
возвращаясь домой, так удачно разрядить свое ружье!
— Однова она, воля-то наша, прилетела… — говорил Рачитель,
возвращаясь с полуштофом. — Вон как народ поворачивает
с радости: скоро новую бочку починать… Агап, а батька своего видел? Тоже в кабак прибрел, вместе
с старым Ковальчуком… Загуляли старики.
Если ему удавалось
с громадным лишением вырезать из своего нищенского дохода какой-нибудь случайный рубль, он брал Соньку в ее комнату, но это вовсе не бывало
радостью ни для него, ни для нее: после мгновенного счастья — физического обладания друг другом — они плакали, укоряли друг друга, ссорились
с характерными еврейскими театральными жестами, и всегда после этих визитов Сонька Руль
возвращалась в залу
с набрякшими, покрасневшими веками глаз.
О,
с какой
радостью возвращался я в мою милую Сергеевку!
Когда Вихров
возвращался домой, то Иван не сел, по обыкновению,
с кучером на козлах, а поместился на запятках и еле-еле держался за рессоры:
с какой-то
радости он счел нужным мертвецки нализаться в городе. Придя раздевать барина, он был бледен, как полотно, и даже пошатывался немного, но Вихров, чтобы не сердиться, счел лучше уж не замечать этого. Иван, однако, не ограничивался этим и, став перед барином, растопырив ноги, произнес диким голосом...
«Сколько бы у нас общей
радости было, кабы покойница была жива», — говорил он сам
с собою и
с навернувшимися слезами на глазах уходил в кабинет и долго уж оттуда не
возвращался…
Дозволение
возвратиться в Москву Лябьевы приняли не
с особенной
радостью и, пожалуй бы, даже не
возвратились из Сибири, если бы не желали жить поближе к Марфиным.
«Так вот друг, которого мне посылает судьба!» — подумал я, и каждый раз, когда потом, в это первое тяжелое и угрюмое время, я
возвращался с работы, то прежде всего, не входя еще никуда, я спешил за казармы, со скачущим передо мной и визжащим от
радости Шариком, обхватывал его голову и целовал, целовал ее, и какое-то сладкое, а вместе
с тем и мучительно горькое чувство щемило мне сердце.
Боярин вошел к своей дочери и, поговоря
с нею несколько минут,
возвратился назад.
Радость, удивление и вместе какая-то недоверчивость изображались на лице его; он устремил проницательный взгляд на Киршу, который весьма равнодушно, хотя и почтительно, смотрел на боярина.
С горестью покинул службу;
с радостью вновь
возвратился бы в лоно оной; но удостоюсь ли сего по трудным и превратным нынешним обстоятельствам настоящим образом предсказать не могу.
Рано проснешься поутру, оденешься задолго до света и
с тревожным нетерпением Дожидаешься зари; наконец, пойдешь и к каждой поставушке подходишь
с сильным биением сердца, издали стараясь рассмотреть, не спущен ли самострел, не уронена ли плашка, не запуталось ли что-нибудь в сильях, и когда в самом деле попалась добыча, то
с какой, бывало,
радостью и торжеством
возвращаешься домой, снимаешь шкурку, распяливаешь и сушишь ее у печки и потом повесишь на стену у своей кровати, около которой в продолжение зимы набиралось и красовалось иногда десятка три разных шкурок.
Продолжая опыт, мы вывесили клетку
с растворенной дверкой на двор за окно и к величайшей
радости увидали, что птичка, наловя на воле насекомых, по-прежнему
возвращается с ними в клетку.
«Воины! В последний раз да обратятся глаза ваши на сей град, славный и великолепный: судьба его написана теперь на щитах ваших! Мы встретим вас со слезами
радости или отчаяния, прославим героев или устыдимся малодушных. Если
возвратитесь с победою, то счастливы и родители и жены новогородские, которые обнимут детей и супругов; если
возвратитесь побежденные, то будут счастливы сирые, бесчадные и вдовицы!.. Тогда живые позавидуют мертвым!
— Знаешь ли, какая
радость? — сказал мне товарищ мой, когда я
возвратился домой. — Здесь сейчас был управляющий князя, удивлялся, что ты не приходил еще домой, и велел тебе сказать, что князь желает тебя оставить на следующих условиях. — Он
с торжествующим лицом подал мне бумагу.
Когда Франциск Ассизский под холодным дождем и ветром
возвращался с своим учеником из Перузы в Порционкуль, он говорил своему ученику о том, в чем надо полагать
радость совершенную.
У человека, задавленного условностью цивилизации, её порабощающими нормами и законами, есть жажда периодически
возвращаться к первожизни, к космической жизни, обрести не только общение, но и слияние
с космической жизнью, приобщиться к её тайне, найти в этом
радость и экстаз.
Сказав это, государь показал Густаву на дверь, которую и запер за ним.
С сердцем, обвороженным простотою, ласками и величием царя,
с сердцем, волнуемым каким-то сладостным предчувствием,
возвратился Густав домой, где ожидали его пленные офицеры. Можно угадать, что они спешили запить свою
радость в «Аустерии», где тосты за здравие нового их государя не раз повторялись.
Нас будут десятки, сотни, тысячи, и только тогда, когда на всем земном шаре не будет ни одного льва в заключении, только тогда
возвращусь я в родные страны, освобожденный и освободитель,
с радостью в сердце, как подобает царю-победителю, возвращающемуся в свое отечество во главе освобожденного народа.
К полудню просыпается она в прекраснейшем настроении духа. Сон благотворно повлиял на нее. Но вот, протерев глаза, она глядит на то место, где так недавно ворочался Вася, и обхватывавшее ее чувство
радости сваливается
с нее, как тяжелая пуля. Вася ушел, чтобы
возвратиться поздно ночью в нетрезвом виде, как
возвращался он вчера, третьего дня… всегда… Опять она будет мечтать, опять на лице его мелькнет омерзение.
У заднего подъезда Летнего дворца соскочил он
с нее прямо на крыльцо, спросил, кого и что нужно, передал все верно, получил свою награду, опять на коня, который исправно дожидался его, — выдал ему собачью награду, остальной кусок мяса, и, будто ни в чем не бывал, мигом
возвратился домой, торжествуя в сердце свой подвиг. На
радости бросил он гривну дворне.
Так продолжалось несколько раз,
с некоторыми более или менее продолжительными перерывами, и, наконец, Оля
возвратилась и
с искренней
радостью доложила...
Предводитель Плодомасов, приехав ко мне нарочито, известил меня об этом
с радостью, привез как мне и отцу Захарию, так и нашему дьякону весьма ценные трости в подарок, на память о всплытии моей записки; я ехал уж, конечно, еще
с сугубою веселостью — скакаше-играше; ну, про то же поскакав и поиграв, и домой
возвратился.