Неточные совпадения
Постойте, я еще бокал выпью, — помните вы там одно место в конце, когда они — сумасшедший этот
старик и эта прелестная тринадцатилетняя девочка,
внучка его, после фантастического их бегства и странствий, приютились наконец где-то на краю Англии, близ какого-то готического средневекового собора, и эта девочка какую-то тут должность получила, собор посетителям показывала…
— Нет, Вася, умру… — слабым голосом шептал
старик, когда Бахарев старался его успокоить. — Только вот тебя и ждал, Вася. Надо мне с тобой переговорить… Все, что у меня есть, все оставляю моему
внучку Сергею… Не оставляй его… О Варваре тоже позаботься: ей еще много горя будет, как я умру…
— В бабушку, вся в бабушку, — говорил иногда
старик, рассматривая
внучку. — Ишь какая карахтерная.
Смешно было смотреть, когда этот
старик тащил на руках маленькую «
внучку», как он называл девочку, куда-нибудь на берег Лалетинки и забавлял ее самыми замысловатыми штуками: катался на траве, кричал коростелем, даже пел что-нибудь духовное.
— Дурак! Сейчас закроют библиотеку, — крикнул брат и, выдернув книгу, побежал по улице. Я в смущении и со стыдом последовал за ним, еще весь во власти прочитанного, провожаемый гурьбой еврейских мальчишек. На последних, торопливо переброшенных страницах передо мной мелькнула идиллическая картина: Флоренса замужем. У нее мальчик и девочка, и… какой-то седой
старик гуляет с детыми и смотрит на
внучку с нежностью и печалью…
— Так, невестушка, так, милая… — повторял
старик, глядя на нее любящими глазами. —
Внучка мне нужно.
Тит все время наблюдал Домнушку и только покачал головой: очень уж она разъелась на готовых хлебах. Коваль позвал
внучку Катрю и долго разговаривал с ней. Горничная испугалась не меньше Домнушки: уж не сватать ли ее пришли
старики? Но Домнушка так весело поглядывала на нее своими ласковыми глазами, что у Катри отлегло на душе.
Это был странный рассказ о таинственных, даже едва понятных отношениях выжившего из ума
старика с его маленькой
внучкой, уже понимавшей его, уже понимавшей, несмотря на свое детство, многое из того, до чего не развивается иной в целые годы своей обеспеченной и гладкой жизни.
Степан Михайлыч принял известие о смерти
внучки весьма равнодушно, даже сказал: «Вот есть об чем убиваться, об девчонке, этого добра еще будет!» Но когда вслед за первым известием было получено другое, что здоровье Софьи Николавны находится в опасности, —
старик сильно перетревожился.
Бабушка была женщина самая простая и находилась в полном распоряжении у своих дочерей; если иногда она осмеливалась хитрить с Степаном Михайловичем, то единственно по их наущению, что, по неуменью, редко проходило ей даром и что
старик знал наизусть; он знал и то, что дочери готовы обмануть его при всяком удобном случае, и только от скуки или для сохранения собственного покоя, разумеется будучи в хорошем расположении духа, позволял им думать, что они надувают его; при первой же вспышке всё это высказывал им без пощады, в самых нецеремонных выражениях, а иногда и бивал, но дочери, как настоящие Евины
внучки, не унывали: проходил час гнева, прояснялось лицо отца, и они сейчас принимались за свои хитрые планы и нередко успевали.
Просыпаясь от крепкого сна, едва
старик потянулся и крякнул, как ворвался Мазан и, запинаясь от радости, пробормотал: «Проздравляю, батюшка Степан Михайлыч, с
внучком!» — Первым движением Степана Михайлыча было перекреститься.
— Дети — большое счастие в жизни! — сказал Крупов. — Особенно нашему брату,
старику, как-то отрадно ласкать кудрявые головки их и смотреть в эти светлые глазенки. Право, не так грубеешь, не так падаешь в ячность, глядя на эту молодую травку. Но, скажу вам откровенно, я не жалею, что у меня своих детей нет… да и на что? Вот дал же бог мне
внучка, состареюсь, пойду к нему в няни.
Так проходила их жизнь. Ваня ходил за
стариком как родной сын, берег его
внучка, ласково, как брат, обходился с Дуней и никогда ни единым словом не поминал ей о прежних, прожитых горестях…
Тетушка Анна мгновенно оставила свои объяснения, посадила
внучка на завалинку, проворно утерла слезы и бросилась пособлять
старику. Оба приподняли Дуню и повели ее к завалинке; но едва успели они усадить ее, в воротах показался Петр.
— Для своих служащих я был всегда благодетель, и они должны за меня вечно бога молить, — сказал
старик с убеждением; но, тронутый искренним тоном Юлии и желая доставить ей удовольствие, он сказал: — Хорошо, привозите завтра
внучек. Я велю им подарочков купить.
При слове «дондеже» Ольга не удержалась и заплакала. На нее глядя, всхлипнула Марья, потом сестра Ивана Макарыча.
Старик закашлялся и засуетился, чтобы дать
внучке гостинца, но ничего не нашел и только махнул рукой. И когда чтение кончилось, соседи разошлись по домам, растроганные и очень довольные Ольгой и Сашей.
Но вскоре деятельность его раздвояется: он поселился в квартире одного
старика, умершего на его руках; к
старику ходила
внучка, девочка лет 13, Нелли; явилась она и к Ивану Петровичу, но, не нашед дедушки, тотчас убежала.
Мне ясно припоминается субботний ясный полдень вербной недели. У нас был последний до Пасхи урок — география. Географию преподавал
старик учитель, седой и добродушный на вид, говоривший маленьким «ты» и называвший нас «
внучками», что не мешало ему, впрочем, быть крайне взыскательным, а нам бояться его как огня. Урок уже приходил к концу, когда Алексей Иванович (так звали учителя) вызвал Нину.
Старик мечтал, как купит на заработанные деньги гостинчиков для
внучки, — башмаки и баранок, и сокрушался, что не поспеет домой к празднику: в субботу кончит работу, а до дому идти два дня, — больше сорока верст в день не пройти.
Отпуская в путь, дал ему государь письмо к старому боярину Карголомскому. А тот Карголомский жил по старым обычаям. И с бородой не пожелал было расстаться, но когда царь указал, волком взвыл, а бороды себя лишил. Зато в другом во всем крепко старинки держался. Был у него сын, да под Нарвой убили его, после него осталась у
старика Карголомского
внучка. Ни за ним, ни перед ним никого больше не было. А вотчин и в дому богатства — тьма тьмущая.
Горька пришлась свадьба
старику Карголомскому: видел он, что нареченный его
внучек — как есть немец немцем, только звание одно русское. Да ничего не поделаешь: царь указал. Даже горя-то не с кем было размыкать
старику… О таком деле с кем говорить?.. Пришлось одному на старости лет тяжкую думушку думать. Не вытерпел долго
старик — помер.
И князя Бориса Алексеича полюбил, все на его руки сдал: и дом и вотчины. «Я, говорит, стар становлюсь; пора мне и на покое пожить. Ты, князь Борис, с доченькой заправляйте делами, а меня,
старика, покойте да кормите. Немного мне надо, поживу с вами годочек-другой,
внучка дождусь и пойду в монастырь богу молиться да к смертному часу готовиться».
Один приехал за копией с решения волостного суда, отказавшего ему, просителю, в том, что усадьба, на которой он жил и работал двадцать три года, похоронив принявших его
стариков дядю и тетку, не была бы отнята от него
внучкой того дяди.
Старик-Яскулка видит во
внучке лучшее свое утешение, любит меня и устроил нашу свадьбу.
— Ты,
внучек, коли в дедушки меня записал, зубоскалить-то брось… Над
стариком смеяться грешно… Ишь, что выдумал, ходь вверх, в приемную… Так я тебе и поверил…
Застали еще
старика при последних минутах. Он успел только благословить сыновей своих, невесток и
внучек. Похороны были великолепные; два дня таскали из кладовой мешки с медной монетой, которую раздавали нищим, запрудившим улицу. Раздел между сыновьями совершился полюбовно, как сделали бы его промеж себя Орест и Пилад. Что хотелось одному, того не желал другой. Женщину, бывшую при
старике и не носившую названия своей должности, выпроводили со двора без уважения, но и без обиды, со всем ее скарбом.
— Молодая пани должна угостить своих хлопов. В пакет было вложено сто рублей — так расщедрился для своей дорогой
внучки доселе скупой
старик.
Всего вероятнее, что купец, правя горячею лошадью, не успел снять перед князем Петром Ивановичем свой картуз, а о внуке не вспомнил. Но князь не любил входить в такие мелочи. Он видел в этом один оскорбительный для него факт. Он заколотился руками и ногами и поднял такой шум и крик, что купец оробел и бросил вожжи. Лошадь рванула и понесла, выбросив
старика у дверей Жильберта, а
внучка у столбов Георгиевской церкви.