Неточные совпадения
Они говорили, что к
морю по реке Ли-Фудзину [Ли-фу-цзинь —
внутренний Фу-цзинь.] давно уже никто не ходит, что тропа заросла и завалена буреломом.
Гондола пристала к
внутреннему краю Лидо. Елена и Инсаров отправились по узкой песчаной дорожке, обсаженной чахоточными деревцами (их каждый год сажают, и они умирают каждый год), на внешний край Лидо, к
морю.
Как ты его ни донимай, он все-таки будет думать, что это не «
внутренняя политика», а просто божеское попущение, вроде
мора, голода, наводнения, с тою лишь разницею, что на этот раз воплощением этого попущения является помпадур.
— Ну вот, видишь ли! Но продолжаю. Во-вторых, среди
моря мужиков я вижу небольшую группу дворян и еще меньшую группу купцов. Если я направлю
внутреннюю политику против дворян — кто же будет исправлять должность опоры? с кем буду я проводить время, играть в ералаш, танцевать на балах? Ежели я расточу купцов — у кого я буду есть пироги? Остается, стало быть, только одно, четвертое сословие, которое могло бы быть предметом
внутренней политики, — это сословие нигилистов.
Три тысячи шестьсот приставников надзирали за работами, а над приставниками начальствовал Азария, сын Нафанов, человек жестокий и деятельный, про которого сложился слух, что он никогда не спит, пожираемый огнем
внутренней неизлечимой болезни. Все же планы дворца и храма, рисунки колонн, давира и медного
моря, чертежи окон, украшения стен и тронов созданы были зодчим Хирамом-Авием из Сидона, сыном медника из рода Нафалимова.
Наслаждение летним днем, солнечным светом омрачалось мыслью о бедном Гавриле Степаныче, которому, по словам доктора, оставалось недолго жить; среди этого
моря зелени, волн тепла и света, ароматного запаха травы и цветов мысль о смерти являлась таким же грубым диссонансом, как зимний снег; какое-то
внутреннее человеческое чувство горячо протестовало против этого позорного уничтожения.
Едва только кончилась беспримерная в летописях мира борьба, в которой русская доблесть и верность стояла против соединенных усилий могущественных держав Запада, вспомоществуемых наукою, искусством, богатством средств, опытностию на
морях и всею их военного и гражданскою организацией, — едва кончилась эта внешняя борьба под русскою Троею — Севастополем, как началась новая борьба —
внутренняя — с пороками и злоупотреблениями, скрывавшимися доселе под покровом тайны в стенах канцелярий и во мраке судейских архивов.
Под природой я тут понимаю не животных, не растения, не минералы, не звезды, леса и
моря, которые все имеют
внутреннее существование и принадлежат экзистенциальному, а не объективированному плану.