Неточные совпадения
Очень многие простуженно кашляли, и тяжелое шарканье тысяч ног по измятому снегу странно напоминало
звук отхаркивания,
влажный хрип чудовищно огромных легких.
Лидия заставила ждать ее долго, почти до рассвета. Вначале ночь была светлая, но душная, в раскрытые окна из сада вливались потоки
влажных запахов земли, трав, цветов. Потом луна исчезла, но воздух стал еще более влажен, окрасился в темно-синюю муть. Клим Самгин, полуодетый, сидел у окна, прислушиваясь к тишине, вздрагивая от непонятных
звуков ночи. Несколько раз он с надеждой говорил себе...
Второй гудок закричал тише, не так уверенно, с дрожью в
звуке, густом и
влажном. Матери показалось, что сегодня он кричит дольше, чем всегда.
Мать с горячей улыбкой на губах шла сзади Мазина и через голову его смотрела на сына и на знамя. Вокруг нее мелькали радостные лица, разноцветные глаза — впереди всех шел ее сын и Андрей. Она слышала их голоса — мягкий и
влажный голос Андрея дружно сливался в один
звук с голосом сына ее, густым и басовитым.
Но ясна и спокойна ее поверхность, ровно ее чистое зеркало, отражающее в себе бледно-голубое небо с его миллионами звезд; тихо и мягко ласкает вас
влажный воздух ночи, и ничто, никакой
звук не возмущает как бы оцепеневшей окрестности.
Наступили холода, небо окуталось могучим слоем туч; непроницаемые,
влажные, они скрыли луну, звёзды, погасили багровые закаты осеннего солнца. Ветер, летая над городом, качал деревья, выл в трубах, грозя близкими метелями, рвал
звуки и то приносил обрывок слова, то чей-то неконченный крик.
Влажный вечерний воздух, проникнутый запахом сена, был недвижен; слабейший
звук не пропал для слуха.
Офелия в цветах, в причудливом уборе
Из майских роз и
влажных нимф речных
На золотых кудрях, с безумием во взоре,
Внимала
звукам темных дум своих.
Ее дыханьем насмерть пораженный,
Припал к устам, как раненый олень,
Прекрасный принц Гамлет, любовью опьяненный,
Когда пред ним отца явилась тень…
Он вскрикнул и воскрес…
Все было тихо, только в промежутках песни, где-то вдалеке, равномерно по воде, долетал
звук молота и из Фрёшенбурга рассыпчатой трелью неслись голоса лягушек, перебиваемые
влажным однозвучным свистом перепелов.
Горел фонарь, и к его холодному,
влажному столбу прижался щекою Павел и закрыл глаза. Лицо его было неподвижно, как у слепого, и внутри было так спокойно и тихо, как на кладбище. Такая минута бывает у приговоренного к смерти, когда уже завязаны глаза, и смолк вокруг него
звук суетливых шагов по звонкому дереву, и в грозном молчании уже открылась наполовину великая тайна смерти. И, как зловещая дробь барабанов, глухо и далеко прозвучал голос...