Неточные совпадения
Толстой с такой легкостью радикально отверг историю и все историческое, потому что он не верит в ее реальность и
видит в ней лишь случайную и хаотическую кучу
мусора.
Прошло со времени этой записи больше двадцати лет. Уже в начале этого столетия возвращаюсь я по Мясницкой с Курского вокзала домой из продолжительной поездки — и вдруг
вижу: дома нет, лишь груда камня и
мусора. Работают каменщики, разрушают фундамент. Я соскочил с извозчика и прямо к ним. Оказывается, новый дом строить хотят.
По Солянке было рискованно ходить с узелками и сумками даже днем, особенно женщинам: налетали хулиганы, выхватывали из рук узелки и мчались в Свиньинский переулок, где на глазах преследователей исчезали в безмолвных грудах кирпичей. Преследователи останавливались в изумлении — и вдруг в них летели кирпичи. Откуда — неизвестно… Один, другой… Иногда проходившие
видели дымок, вьющийся из
мусора.
Когда мы подходили к биваку, я
увидел, что нависшей со скалы белой массы не было, а на месте нашей палатки лежала громадная куча снега вперемешку со всяким
мусором, свалившимся сверху. Случилось то, чего я опасался: в наше отсутствие произошел обвал. Часа два мы откапывали палатку, ставили ее вновь, потом рубили дрова. Глубокие сумерки спустились на землю, на небе зажглись звезды, а мы все не могли кончить работы. Было уже совсем темно, когда мы вошли в палатку и стали готовить ужин.
Так, господин, вывозящий
мусор из города, мог бы, несмотря на совершенную бесценность этого предмета, заломить за него непомерные деньги, если бы
увидел, что все окрестные жители по непонятной иллюзии придают ему какую-то особенную цену…
Действительно, Раиса Павловна, кажется, совсем не желала
видеть, что делается кругом, как торопливо белили заводские здания, поправляли заборы, исправляли улицы, отовсюду убирали щепы и
мусор.
Очень интересно раскапывать кучи разного хлама, а особенно приятно было
видеть радость старика, когда в
мусоре находилось что-нибудь особенное.
Помнит он белоснежный квадрат площади, обнесенной канатом, войска, марширующие два раза в году под музыку;
видел он раз в год вырастающий в одну ночь и на одну только неделю еловый лес. Помнит он тучи пыли, несшиеся на него от куч
мусора, наваленного на площади.
…Все эти люди, как и он, охвачены тою же темной волной и несутся с нею, словно
мусор. Всем им — боязно, должно быть, заглянуть вперед, чтобы
видеть, куда же несет их эта бешено-сильная волна. И, заливая вином свой страх, они барахтаются, орут, делают что-то нелепое, дурачатся, шумят, шумят, и никогда им не бывает весело. Он тоже все это делал. Теперь ему казалось, что делал он все это для того, чтобы скорее миновать темную полосу жизни.
— Нам, прежде всего, нужны вот такие добрые, всё знающие люди, а крикунов, а заговорщиков — не надо! Нужны культурные люди, которые умели бы любить труд. Вот
видите — я уже говорил вам — вот я купил заросшее бурьяном, засыпанное
мусором это место и этот дом, с прогнившим полом, проваленной крышей, ограбленный и разрушенный. Рамы поломаны, двери сорваны, всё — раскрадено; это было кладбище какой-то глупой, неумелой жизни. Прошло семь лет — смотрите, как всё хорошо…
Не знаю, догадался ли Гаврилов о настоящей причине этого эпизода. Я отошел от угла, чтобы он не
увидел устроенной арестантами лестницы, и продолжал надевать пальто на ходу. Солдат оглядывался чутко и беспокойно. Гаврилов хотел было пнуть собаку ногой, но она отбежала так разумно и с таким видом своей правоты, что он не пошел за ней к ее куче
мусора и только задумчиво несколько раз перевел свои глаза то на нее, то на меня…
Я шел осторожно, иногда останавливался и прислушивался; собака моя плелась сзади. Тропа стала забирать вправо, и я думал, что она заведет меня в горы, но вот впереди показался просвет. Раздвинув заросли, я
увидел быстро бегущую воду в реке, по которой стремительно неслись клочья пены и всякий
мусор.
Наконец-то я
увидел то замечательное дерево, о котором так много говорили удэхейцы. Это был осокорь с большим наплывом с северной стороны, метрах в десяти над землей. Сверху в наплыве было естественное углубление, заполненное разным
мусором и перегнившей листвою. Случайно в него попало семя, высыпавшееся из еловой шишки. В этом углублении и выросла стройная елочка в метр величиною.
По мяуканью я скоро обнаружил котенка. Он был обычного серого цвета с белой мордочкой и белыми передними лапами. Котенок был чем-то напуган. Он изогнул спину дугой, поднял кверху свой хвостик и весь ощетинился. Сперва я не мог найти причину его страха. Тут были груды
мусора, из которого торчало много палок. Как я ни напрягал зрение, я ничего не
видел.