Неточные совпадения
— Да всё здешние и всё почти новые, право, — кроме разве старого дяди, да и тот новый: вчера только
в Петербург приехал, по каким-то там делишкам;
в пять
лет по
разу и
видимся.
«Ах, скорей бы кончить да сидеть с ней рядом, не таскаться такую даль сюда! — думал он. — А то после такого
лета да еще
видеться урывками, украдкой, играть роль влюбленного мальчика… Правду сказать, я бы сегодня не поехал
в театр, если б уж был женат: шестой
раз слышу эту оперу…»
Последний
раз я
виделся с Прудоном
в С.-Пелажи, меня высылали из Франции, — ему оставались еще два
года тюрьмы. Печально простились мы с ним, не было ни тени близкой надежды. Прудон сосредоточенно молчал, досада кипела во мне; у обоих было много дум
в голове, но говорить не хотелось.
Они никогда не сближались потом. Химик ездил очень редко к дядям;
в последний
раз он
виделся с моим отцом после смерти Сенатора, он приезжал просить у него тысяч тридцать рублей взаймы на покупку земли. Отец мой не дал; Химик рассердился и, потирая рукою нос, с улыбкой ему заметил: «Какой же тут риск, у меня именье родовое, я беру деньги для его усовершенствования, детей у меня нет, и мы друг после друга наследники». Старик семидесяти пяти
лет никогда не прощал племяннику эту выходку.
Он видел, например, что этот старик, этот важный сановник, который по
летам годился бы ему
в деды, даже прерывает свой разговор, чтобы выслушать его, такого молодого и неопытного человека, и не только выслушивает его, но видимо ценит его мнение, так ласков с ним, так искренно добродушен, а между тем они чужие и
видятся всего
в первый
раз.
Два
года давно минули после великого четверга,
в который мы
виделись в последний
раз.
Той же осенью я обновил ее
в нагайских степях.
В последний
раз я
виделся с И.Н. Подкопаевым
в Ростове-на-Дону на конской выставке,
в 1899
году.
— Вспомните, что мы
виделись с вами
в последний
раз в Москве, на обеде
в честь Грановского, и что с тех пор прошло двадцать четыре
года… — начал было очень резонно (а стало быть, очень не
в высшем тоне) Степан Трофимович.
— Потому что мы жили далеко друг от друга; мы с ним были дружны, потому что
раз виделись в пятнадцать
лет. И при этом мелькнувшем свидании я заслонил воспоминаниями замеченную мною разность нашу.
Так и шло всё
лето,
в продолжение которого он
виделся с ней
раз 10 и всякий
раз через Данилу.
Три
года прожил я
в адских мучениях, как вдруг услышал, что она здесь; бросил все, бросил службу, все надежды на будущность и приехал сюда, чтоб только жить близ этой женщины,
видеться с нею; но и на этот
раз удачи нет.
В эти же три месяца 1816
года, столь счастливые для меня на знакомства с замечательными людьми,
увиделся я
в первый
раз с кн.
Теперь мы чувствуем настоящее, оно нас наполняет и волнует, а тогда, при встрече, мы уж не будем помнить ни числа, ни месяца, ни даже
года, когда
виделись в последний
раз на этом мостике.
В 1829
году я приезжал
в Петербург на короткое время и
виделся с Шишковым несколько
раз.
— И я не признал бы тебя, Патап Максимыч, коли б не
в дому у тебя встретился, — сказал незнакомый гость. — Постарели мы, брат, оба с тобой, ишь и тебя сединой, что инеем, подернуло… Здравствуйте, матушка Аксинья Захаровна!.. Не узнали?.. Да и я бы не узнал… Как последний
раз виделись, цвела ты, как маков цвет, а теперь, гляди-ка, какая стала!.. Да… Время идет да идет, а
годы человека не красят… Не узнаете?..
— И он тебя жалеет, и он по тебе сокрушается, — тихонько молвила Аграфена Петровна. — С того времени сокрушается, как летошний
год уехал
в скиты. Так говорил он
в последнее наше свиданье и до того такие же речи не
раз мне говаривал…
Свидеться бы вам да потолковать меж собой.
Жена его, с которой он
виделся только один
раз,
в день свадьбы, жила
в Москве, получила от отца своих детей, умершего около пятнадцати
лет тому назад, громадное состояние, которое увеличивала дисконтерством и ростовщичеством.
В течение десяти дней, протекших с этого памятного для Якова Потаповича утра, он несколько
раз еще
виделся с своею матерью, открыл ей свою душу, рассказал события последних
лет, свою любовь к княжне Евпраксии, свой вещий сон и свое решение спасти князя Воротынского, пожертвовав своею, никому не нужною жизнью.
За что наказал муж жену так жестоко? — этот вопрос, на который они, конечно, не получали ответа от взрослых, не
раз возникал
в их маленьких головках. С
летами девочки стали обдумывать этот вопрос и решили, что жена согрешила против мужа, нарушила клятву, данную перед алтарем,
виделась без позволения с чужим мужчиною. На этом и остановилось разрешение вопроса. Оно успокоило княжну Людмилу.
Разлука и время не сокрушили их чувства. Несмотря на то, что они
виделись лишь
раз в год, оба они, не говоря еще об этом ни слова, уже понимали, что любят друг друга и будут любить вечно.