Неточные совпадения
У чана с водою встал Захарий, протянул над ним
руки в широких рукавах и заговорил не своим, обычным, а неестественно высоким,
вздрагивающим голосом...
— Интересуюсь понять намеренность студентов, которые убивают верных слуг царя, единственного защитника народа, — говорил он пискливым,
вздрагивающим голосом и жалобно, хотя, видимо, желал говорить гневно. Он мял в
руках туго накрахмаленный колпак, издавна пьяные глаза его плавали в желтых слезах, точно ягоды крыжовника в патоке.
— Мне безразлично, — ответил он
вздрагивающим голосом и, обняв
рукой горячее, сухое тело Женьки, потянулся губами к ее лицу. Она слегка отстранила его.
— Спасибо, мама! — глубоким, низким голосом заговорил Павел, тиская ее
руку вздрагивающими пальцами. — Спасибо, родная!
Нервным движением поправив очки, Николай помог ей надеть кофту и, пожимая
руку ее сухой, теплой
рукой, сказал
вздрагивающим голосом...
Только тогда я с трудом оторвался от страницы и повернулся к вошедшим (как трудно играть комедию… ах, кто мне сегодня говорил о комедии?). Впереди был S — мрачно, молча, быстро высверливая глазами колодцы во мне, в моем кресле, во
вздрагивающих у меня под
рукой листках. Потом на секунду — какие-то знакомые, ежедневные лица на пороге, и вот от них отделилось одно — раздувающиеся, розово-коричневые жабры…
— Я люблю вас, — тихо произнес Ромашов и слегка прикоснулся робкими,
вздрагивающими пальцами к ее
руке.
Илья запер дверь, обернулся, чтобы ответить, — и встретил перед собой грудь женщины. Она не отступала перед ним, а как будто всё плотнее прижималась к нему. Он тоже не мог отступить: за спиной его была дверь. А она стала смеяться… тихонько так,
вздрагивающим смехом. Лунёв поднял
руки, осторожно положил их ладонями на её плечи, и
руки у него дрожали от робости пред этой женщиной и желания обнять её. Тогда она сама вытянулась кверху, цепко охватила его шею тонкими, горячими
руками и сказала звенящим голосом...
И когда оторвался он от земли чьими-то
руками, а потом увидел перед самыми глазами толстую,
вздрагивающую, подвижную шею лошади, а позади себя почувствовал знакомую тяжесть, услыхал хриплое дыхание, поскрипывание ремней и твердого сукна — ему стало так страшно обоих, и отца и лошади, что он закричал и забился.
— Отчего вы испугались? Разве я такая страшная? — говорила она тонким,
вздрагивающим голосом и осторожно, медленно подвигалась ко мне, держась за стену, точно она шла не по твердому полу, а по зыбкому канату, натянутому в воздухе. Это неумение ходить еще больше уподобляло ее существу иного мира. Она вся вздрагивала, как будто в ноги ей впивались иглы, а стена жгла ее детские пухлые
руки. И пальцы
рук были странно неподвижны.
— Всё берите… — говорила она осипшим голосом. Выбросив бумаги, она отошла от меня и, ухватившись обеими
руками за голову, повалилась на кушетку. Я подобрал деньги, положил их обратно в ящик и запер, чтобы не вводить в грех прислугу; потом взял в охапку все бумаги и пошел к себе. Проходя мимо жены, я остановился и, глядя на ее спину и
вздрагивающие плечи, сказал...
Иоанн нашел между камней красивую, голубенькую ящерицу и в нежных ладонях, тихо смеясь, принес ее Иисусу, и ящерица смотрела своими выпуклыми, загадочными глазами в его глаза, а потом быстро скользнула холодным тельцем по его теплой
руке и быстро унесла куда-то свой нежный,
вздрагивающий хвостик.
Прерывисто и тяжело сопя носом, он положил
руку на
вздрагивающий бугорок, пододвинувшийся, чтобы дать ему место на постели, и просительно сказал...
Лихо пролетев под нормой фрегата, где на юте, с биноклем в
руке, затянутой в перчатку, стоял небольшого роста, худощавый адмирал в свитском сюртуке, с аксельбантом через плечо, и мимо клипера, под жадными взглядами моряков, зорко смотревшими на нового товарища, «Коршун», положив руль на борт, круто повернул против ветра, и среди мертвой тишины раздавался звучный, слегка
вздрагивающий голос Андрея Николаевича...
Во все это время уста его что-то шептали, иногда довольно слышно, а
руки делали
вздрагивающие движения, меж тем как сам он приближался по диагонали к Бодростиной и вдруг, внезапно остановясь возле ее кресла, тихо и как будто небрежно взял с ее колен письмо Кишенского и хотел его пробежать, но Глафира, не прекращая чтения другого письма, молча взяла из
рук Висленева похищенный им листок и положила его к себе в карман.