Придерживая очки, Самгин
взглянул в щель и почувствовал, что он как бы падает в неограниченный сумрак, где взвешено плоское, правильно круглое пятно мутного света. Он не сразу понял, что свет отражается на поверхности воды, налитой в чан, — вода наполняла его в уровень с краями, свет лежал на ней широким кольцом; другое, более узкое, менее яркое кольцо лежало на полу, черном, как земля. В центре кольца на воде, — точно углубление в ней, — бесформенная тень, и тоже трудно было понять, откуда она?
Да если бы кто из этих жителей, разбуженный шумом проезжавших мимо его хаты саней, вздумал
взглянуть в щель своего окошка, так и тот сказал бы только, махнув рукой: «Не наше дело, знать, евреи везут контрабанду».
Неточные совпадения
Теперь,
взглянув в коридор сквозь
щель неплотно прикрытой двери, Клим увидал, что черный человек затискивает
в комнату свою, как подушку
в чемодан, пышную, маленькую сестру квартирохозяйки, — затискивает и воркует
в нос...
Но
в самый разгар моих литературных упражнений матушка вскочила как ужаленная. Я
взглянул инстинктивно на стену и тоже обомлел: мне показалось, что она шевелится, как живая. Тараканы и клопы повылезли из
щелей и, торопясь и перегоняя друг друга, спускались по направлению к полу. Некоторые взбирались на потолок и сыпались оттуда градом на стол, на лавки, на пол…
И мне тоже захотелось убежать. Я вышел за дверь.
В полутемной узкой
щели было пусто. Недалеко от двери блестела медь на ступенях лестницы.
Взглянув наверх, я увидал людей с котомками и узлами
в руках. Было ясно, что все уходят с парохода, — значит, и мне нужно уходить.
Когда они встали
в дверях, Игнат поднял голову, мельком
взглянул на них и, запустив пальцы
в кудрявые волосы, наклонился над газетой, лежавшей на коленях у него; Рыбин, стоя, поймал на бумагу солнечный луч, проникший
в шалаш сквозь
щель в крыше, и, двигая газету под лучом, читал, шевеля губами; Яков, стоя на коленях, навалился на край нар грудью и тоже читал.
Затем, перегнувшись через прилавок,
взглянул на старика: тот съёжился
в узкой
щели между прилавком и стеной, голова его свесилась на грудь, был виден только жёлтый затылок.
То был номерной Гаврило. Очевидно, он наблюдал
в какую-нибудь
щель и имел настолько верное понятие насчет ценности Прокоповых слез, что, когда Прокоп, всхлипывая и указывая на мое бездыханное тело, сказал:"Вот, брат Гаврилушко (прежде он никогда не называл его иначе, как Гаврюшкой), единственный друг был на земле — и тот помер!" — то Гаврило до такой степени иронически
взглянул на него, что Прокоп сразу все понял.
Было тихо.
В окна глядел не то тусклый рассвет, не то поздний вечер, что-то заполненное бесформенной и сумеречной мглой. Ветер дул
в «
щели», как
в трубе, и гнал по ней ночные туманы.
Взглянув из окна кверху, я мог видеть клочки ясного неба. Значит, на всем свете зарождалось уже яркое солнечное утро. А мимо станка все продолжала нестись, клубами, холодная мгла… Было сумрачно, тихо, серо и печально.
Соня прошла
в буфет с рюмкой через залу. Наташа
взглянула на нее, на
щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери
в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь
в точь также», подумала Наташа.