Неточные совпадения
Как
взбежишь по лестнице к себе
на четвертый этаж — скажешь только кухарке: «
На, Маврушка, шинель…» Что ж я вру — я и позабыл, что живу в бельэтаже.
— Нешто вышел в сени, а то всё тут ходил. Этот самый, — сказал сторож, указывая
на сильно сложенного широкоплечего человека с курчавою бородой, который, не снимая бараньей шапки, быстро и легко
взбегал наверх по стертым ступенькам каменной лестницы. Один из сходивших вниз с портфелем худощавый чиновник, приостановившись, неодобрительно посмотрел
на ноги бегущего и потом вопросительно взглянул
на Облонского.
— Может быть. Едут
на обед к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их
на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут. Красавица
взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
Это меня встревожило; однако я прокрался к крыльцу и поспешно
взбежал на темную лестницу.
«Уж не несчастье ли какое у нас дома?» — подумал Аркадий и, торопливо
взбежав по лестнице, разом отворил дверь. Вид Базарова тотчас его успокоил, хотя более опытный глаз, вероятно, открыл бы в энергической по-прежнему, но осунувшейся фигуре нежданного гостя признаки внутреннего волнения. С пыльною шинелью
на плечах, с картузом
на голове, сидел он
на оконнице; он не поднялся и тогда, когда Аркадий бросился с шумными восклицаниями к нему
на шею.
Когда он
взбежал до половины лестницы, Борис показался в начале ее, с туфлями в руке; остановясь, он так согнулся, точно хотел прыгнуть
на Клима, но затем начал шагать со ступени
на ступень медленно, и Клим услышал его всхрапывающий шепот...
Ему страсть хочется
взбежать на огибавшую весь дом висячую галерею, чтоб посмотреть оттуда
на речку; но галерея ветха, чуть-чуть держится, и по ней дозволяется ходить только «людям», а господа не ходят.
Он был как будто один в целом мире; он
на цыпочках убегал от няни, осматривал всех, кто где спит; остановится и осмотрит пристально, как кто очнется, плюнет и промычит что-то во сне; потом с замирающим сердцем
взбегал на галерею, обегал по скрипучим доскам кругом, лазил
на голубятню, забирался в глушь сада, слушал, как жужжит жук, и далеко следил глазами его полет в воздухе; прислушивался, как кто-то все стрекочет в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и смотрит, что из нее будет, или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением; с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва бьется и жужжит у него в лапах.
Я
взбежал на лестницу и —
на лестнице, перед дверью, весь мой страх пропал. «Ну пускай, — думал я, — поскорей бы только!» Кухарка отворила и с гнусной своей флегмой прогнусила, что Татьяны Павловны нет. «А нет ли другого кого, не ждет ли кто Татьяну Павловну?» — хотел было я спросить, но не спросил: «лучше сам увижу», и, пробормотав кухарке, что я подожду, сбросил шубу и отворил дверь…
— Игнатий Львович дома? — спрашивал Половодов,
взбегая на лестницу по ступенькам в темную переднюю.
И дети, и приказчики теснились в своих помещениях, но верх дома занимал старик один и не пускал к себе жить даже дочь, ухаживавшую за ним и которая в определенные часы и в неопределенные зовы его должна была каждый раз
взбегать к нему наверх снизу, несмотря
на давнишнюю одышку свою.
Он то спускался в глубокие промежутки между волнами, то вновь
взбегал на волны, увенчанные белыми гребнями.
Насилу мог он продраться сквозь их усердную толпу и
взбежал на ветхое крыльцо; в сенях встретила его Егоровна и с плачем обняла своего воспитанника.
В Лужниках мы переехали
на лодке Москву-реку
на самом том месте, где казак вытащил из воды Карла Ивановича. Отец мой, как всегда, шел угрюмо и сгорбившись; возле него мелкими шажками семенил Карл Иванович, занимая его сплетнями и болтовней. Мы ушли от них вперед и, далеко опередивши,
взбежали на место закладки Витбергова храма
на Воробьевых горах.
Рабочий день кончился. Дети целуют у родителей ручки и проворно
взбегают на мезонин в детскую. Но в девичьей еще слышно движение. Девушки, словно заколдованные, сидят в темноте и не ложатся спать, покуда голос Анны Павловны не снимет с них чары.
Именно под этим впечатлением Галактион подъезжал к своему Городищу. Начинало уже темниться, а в его комнате светился огонь. У крыльца стоял чей-то дорожный экипаж. Галактион быстро
взбежал по лестнице
на крылечко, прошел темные сени, отворил дверь и остановился
на пороге, — в его комнате сидели Михей Зотыч и Харитина за самоваром.
Горная порода, вынесенная из оврага и разрушенная морским прибоем, превратилась в гравий и образовала широкую отмель. Вода
взбегала на нее с сердитым шипеньем и тотчас уходила в песок, оставляя после себя узенькую полоску пены, но следующая волна подхватывала ее и бросала
на отмель дальше прежнего.
Однако холод давал себя чувствовать. Мы поплыли дальше и не успели сделать десятка ударов веслами, как подошли к песчаной косе. Волны с шипением
взбегали на пологий берег и беззвучно отходили назад.
Как ни было темно, но,
взбежав на площадку, князь тотчас же различил, что тут, в этой нише, прячется зачем-то человек.
Покамест я
взбежал, пока отдышался
на площадке, пока искал звонка, прошло несколько минут.
Добежав до угла, я увидел вход
на лестницу; лестница была узкая, чрезвычайно грязная и совсем не освещенная; но слышалось, что в высоте
взбегал еще по ступенькам человек, и я пустился
на лестницу, рассчитывая, что, покамест ему где-нибудь отопрут, я его догоню.
Слезая с коня, он в последний раз оглянулся с невольной благодарной улыбкой. Ночь, безмолвная, ласковая ночь, лежала
на холмах и
на долинах; издали, из ее благовонной глубины, бог знает откуда — с неба ли, с земли, — тянуло тихим и мягким теплом. Лаврецкий послал последний поклон Лизе и
взбежал на крыльцо.
Аристашка оцепенел, как дупель, над которым охотничья собака сделала стойку. Он заметил всего одно: новый главный управляющий был кос
на левый глаз, тогда как он, Аристашка, имел косой правый глаз. Управляющий бойко
взбежал во второй этаж, осмотрел все комнаты и коротко приказал оставить себе всего две — кабинет и приемную, а остальные затворить.
— Встали наши? — торопливо спросила,
взбегая на крыльцо, Лиза у встретившего ее лакея.
И, не отнимая рук от лица, вздрагивая плечами, она
взбежала на крыльцо и скрылась в доме, громко захлопнув да собою дверь.
Толпа крестьян проводила нас до крыльца господского флигеля и потом разошлась, а мужик с страшными глазами
взбежал на крыльцо, отпер двери и пригласил нас войти, приговаривая: «Милости просим, батюшка Алексей Степаныч и матушка Софья Николавна!» Мы вошли во флигель; там было как будто все приготовлено для нашего приезда, но после я узнал, что тут всегда останавливался наезжавший иногда главный управитель и поверенный бабушки Куролесовой, которого отец с матерью называли Михайлушкой, а все прочие с благоговением величали Михайлом Максимовичем, и вот причина, почему флигель всегда был прибран.
Она вся превратилась в водяные бугры, которые ходили взад и вперед, желтые и бурые около песчаных отмелей и черные посредине реки; она билась, кипела, металась во все стороны и точно стонала; волны беспрестанно хлестали в берег,
взбегая на него более чем
на сажень.
Проворно
взбежав по лестнице, Вихров сбросил с себя в передней загрязненную, замоченную шубу; но Клеопатра Петровна не выходила что-то
на этот раз его встречать, а вместо нее вышла одна только горничная Маша.
Взбегая на коврик, он
на ходу приложил руки к губам, а потом широким театральным движением размахнул их в стороны, как бы посылая публике два стремительных поцелуя.
Отец швырнул в сторону хлыст и, торопливо
взбежав на ступеньки крылечка, ворвался в дом…
Она быстро
взбежала по лестнице, вошла в комнату Егора и, увидав его лежащим
на диване, задыхаясь, прошептала...
— Идем! — сказал голубоглазый мужик, кивнув головой. И они оба не спеша пошли к волости, а мать проводила их добрым взглядом. Она облегченно вздохнула — урядник снова тяжело
взбежал на крыльцо и оттуда, грозя кулаком, исступленно орал...
Вслед за тем Настенька совершенно по-домашнему
взбежала на лестницу, прошла в залу и, садясь небрежно в гостиной
на диван, проговорила: «Ох, устала… жарко немножко».
Я думал, думал и, наконец, раз поздно вечером, сидя один внизу и слушая вальс Авдотьи Васильевны, вдруг вскочил,
взбежал на верх, достал тетрадь,
на которой написано было: «Правила жизни», открыл ее, и
на меня нашла минута раскаяния и морального порыва. Я заплакал, но уже не слезами отчаяния. Оправившись, я решился снова писать правила жизни и твердо был убежден, что я уже никогда не буду делать ничего дурного, ни одной минуты не проведу праздно и никогда не изменю своим правилам.
На эстраду вдруг
взбежали Липутин с своим распорядительским бантом и двое слуг; они осторожно подхватили капитана под руки, а Липутин что-то пошептал ему.
И не успели мы еще
взбежать на лестницу, как раздался в воротах пьяный крик и посыпались ругательства. Шатов, впустив меня к себе, запер дверь
на замок.
Взбежал на колокольню и стал бить в набат.
— Ты меня не ждал? — заговорила она, едва переводя дух. (Она быстро
взбежала по лестнице.) — Милый! милый! — Она положила ему обе руки
на голову и оглянулась. — Так вот где ты живешь? Я тебя скоро нашла. Дочь твоего хозяина меня проводила. Мы третьего дня переехали. Я хотела тебе написать, но подумала, лучше я сама пойду. Я к тебе
на четверть часа. Встань, запри дверь.
— Стыдится, нянюка, стыдится, — проговорил ей вслед Белецкий, — вас стыдится, — и, весело улыбаясь,
взбежал на крыльцо.
Легко было также догадаться, что родина его была Ока, потому что, не обращая внимания
на знойное солнце, обливавшее его п́отом, он быстро подвигался вперед,
взбегал на все возвышенности и поминутно щурил глаза по направлению к Оке, которая заслонялась еще холмами.
Почти столкнувшись с барином, молодая баба, бойко составила ушат, потупилась, поклонилась, потом блестящими глазами исподлобья взглянула
на барина и, стараясь рукавом вышитой рубашки скрыть легкую улыбку, постукивая котамиf
взбежала на сходцы.
Она так и бросилась к нему, схватила его за обе руки и несколько мгновений оставалась безмолвной; глаза ее сияли и грудь поднималась, словно она
взбежала на высоту.
Это была громадная скала, стоявшая к верховьям реки покатым ребром, образуя наклонную плоскость, по которой вода
взбегала пенящимся валом
на несколько сажен и с ужасным ревом скатывалась обратно в реку, превращаясь в белую пену.
Тоска почти всегда находила
на меня вечером; я чувствовал ее приближение и выбегал через заднее крыльцо
на внутренний двор, куда могли ходить все ученики для своих надобностей; иногда я прятался за колонну, иногда притаивался в углу, который образовывался высоким крыльцом, выступавшим из средины здания; иногда
взбегал по лестнице наверх и садился в углу сеней второго этажа, слабо освещаемом снизу висящим фонарем.
Когда же я
взбежал на плотину и широкий пруд открылся передо мной с своими зелеными камышами и лопухами, с длинною плотиною, обраставшею молодыми ольхами, с целым миром своего птичьего и рыбьего населения, с вешняком, каузом и мельницей, — я оцепенел от восторга и простоял как вкопанный несколько минут.
Меж тем черкешенки младые
Взбегают на горы крутые
И в темну даль глядят — но пыль
Лежит спокойно по дороге;
И не шелохнется ковыль,
Не слышно шума, ни тревоги.
С внешним миром прииск соединялся извилистой узкой дорогой, которая желтой змейкой
взбегала мимо приисковой конторы
на крутой увал и сейчас же терялась в смешанном лесу из елей, сосен и пихт.
Челкаш крякнул, схватился руками за голову, качнулся вперед, повернулся к Гавриле и упал лицом в песок. Гаврила замер, глядя
на него. Вот он шевельнул ногой, попробовал поднять голову и вытянулся, вздрогнув, как струна. Тогда Гаврила бросился бежать вдаль, где над туманной степью висела мохнатая черная туча и было темно. Волны шуршали,
взбегая на песок, сливаясь с него и снова
взбегая. Пена шипела, и брызги воды летали по воздуху.
Прошло около часа. Коляска наша въехала
на двор; но в ней сидел наш управляющий один. А матушка ему сказала: «Без него не являйтесь!» Квицинский торопливо выскочил из экипажа и
взбежал на крыльцо. Лицо его являло вид расстроенный, что с ним почти никогда не бывало. Я тотчас спустился вниз и по его пятам пошел в гостиную.
Взбежавши на лестницу, Сергей в темноте треснулся лбом о полупритворенную дверь и со стоном полетел вниз, совершенно обезумев от суеверного страха.