Неточные совпадения
Пугачев взглянул на меня быстро. «Так ты не
веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни
поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и в фельдмаршалы и в князья. Как ты думаешь?».
— Он — человек! — выкрикивал
поп, взмахивая рукавами рясы. — Он справедлив! Он поймет правду вашей скорби и скажет людям, которые живут потом, кровью вашей… скажет им свое слово… слово силы, —
верьте!
— Не
верю, — понимаешь! Над
попом стоит епископ, над епископом — синод, затем является патриарх, эдакий, знаешь, Исидор, униат. Церковь наша организуется по-римски, по-католически, возьмет мужика за горло, как в Испании, в Италии, — а?
— Вот такой — этот настоящий русский, больше, чем вы обе, — я так думаю. Вы помните «Золотое сердце» Златовратского! Вот! Он удивительно говорил о начальнике в тюрьме, да! О, этот может много делать! Ему будут слушать,
верить, будут любить люди. Он может… как говорят? — может утешивать. Так? Он — хороший
поп!
— Мужик
попа не любит, не
верит ему,
поп — тот же мироед, и — вдруг?
— Я говорил:
попу нельзя
верить!
— У вас какая-то сочиненная и придуманная любовь… как в романах… с надеждой на бесконечность… словом — бессрочная! Но честно ли то, что вы требуете от меня, Вера? Положим, я бы не назначал любви срока, скача и играя, как Викентьев, подал бы вам руку «навсегда»: чего же хотите вы еще? Чтоб «Бог благословил союз», говорите вы, то есть чтоб пойти в церковь — да против убеждения — дать публично исполнить над собой обряд… А я не
верю ему и терпеть не могу
попов: логично ли, честно ли я поступлю!..
Потом стали толковать о каких-то «золотых грамотах», которые появлялись нивесть откуда на дорогах, в полях, на заборах, будто «от самого царя», и которым
верили мужики, а паны не
верили, мужики осмеливались, а паны боялись… Затем грянула поразительная история о «рогатом
попе»…
Отец сам рассказал нам, смеясь, эту историю и прибавил, что
верят этому только дураки, так как это просто старая сказка; но простой, темный народ
верил, и кое — где уже полиция разгоняла толпы, собиравшиеся по слухам, что к ним ведут «рогатого
попа». На кухне у нас следили за поповским маршрутом: передавали совершенно точно, что
поп побывал уже в Петербурге, в Москве, в Киеве, даже в Бердичеве и что теперь его ведут к нам…
Отец Сергей тоже предлагал ходокам помириться, но ему
верили еще меньше, чем приказчику. Приказчик жалованье из конторы получает, а
поп голодом насидится, когда оба мочеганских конца уйдут в орду.
— Нет-с, до краев еще далеко будет. Везде нынче этот разврат пошел, даже духовные — и те неверующие какие-то сделались. Этта, доложу вам, затесался у нас в земские гласные
поп один, так и тот намеднись при всей публике так и ляпнул: цифру мне подайте! цифру! ни во что, кроме цифры, не
поверю! Это духовное-то лицо!
— Благодарю — не ожидал! Так что, например, ежели я не
верю, что будущий урожай или неурожай зависит от того, катали или не катали
попа по полю в Егорьев день, как
верят этому господа чебоксарцы, то я не могу называть себя религиозным человеком? Так ведь?
— Крестьяне! Ищите грамотки, читайте, не
верьте начальству и
попам, когда они говорят, что безбожники и бунтовщики те люди, которые для нас правду несут. Правда тайно ходит по земле, она гнезд ищет в народе, — начальству она вроде ножа и огня, не может оно принять ее, зарежет она его, сожжет! Правда вам — друг добрый, а начальству — заклятый враг! Вот отчего она прячется!..
— Нет, я не отказываюсь ни от того, ни от другого, — произнес мрачным тоном отец Василий, — я тот же остаюсь масон и в придаток к тому — православный
поп; но уразумейте меня, gnadige Frau: я человек и потому не вполне себе
верю; не могу, например, утверждать, что исповедуемое мною вероучение непогрешимо: напротив того, я верую и, вместе с тем, ищу.
— Ничего, пиши!.. Господам не
верь больше всего, они обманут девушку в один раз. Он знает свои слова и всё может сказать, а как ты ему
поверила, то — тебя в публичный дом. А если накопишь рубль, так отдай
попу, он и сохранит, когда хороший человек. А лучше зарывай в землю, чтоб никто не видел, и помни — где.
Наш Никольский
поп превосходно в домового
верит, я те побожусь в этом!
— Полно врать, братец! Все это глупые приметы. Ну что имеет общего
поп с охотою? Конечно, и я не люблю, когда тринадцать сидят за столом, да это другое дело. Три раза в моей жизни случалось, что из этих тринадцати человек кто через год, кто через два, кто через три, а непременно умрет; так тут поневоле станешь
верить.
— Вы говорите — у вас вера, — сказал дьякон. — Какая это вера? А вот у меня есть дядька-поп, так тот так
верит, что когда в засуху идет в поле дождя просить, то берет с собой дождевой зонтик и кожаное пальто, чтобы его на обратном пути дождик не промочил. Вот это вера! Когда он говорит о Христе, так от него сияние идет и все бабы и мужики навзрыд плачут. Он бы и тучу эту остановил и всякую бы вашу силу обратил в бегство. Да… Вера горами двигает.
— Теперь я уже не знаю, видел ли я, — сказал
Поп, — то есть видел ли так, как это было. Ведь это ужасно серьезное дело. Но довольно того, что Ганувер может усомниться в моем зрении. А тогда — что? Или я представляю, что я сам смотрю на Дигэ глазами и расстроенной душой Ганувера, — что же, вы думаете, я окончательно и вдруг
поверю истории с поцелуем?
— Конечно! — горячо подхватил
Поп. — Я положительно не видел такого человека, который так
верил бы, был бы так убежден. Посмотрите на него, когда он один. Жутко станет. Санди, отправляйтесь к себе. Впрочем, вы опять запутаетесь.
— Хороший
поп, — сказал Тихон. — Я у него на исповеди бывал. Хорош. Только он притворялся
попом из бедности своей, а по-настоящему в бога не
верил, так думаю.
А через два-три дня приехало множество
попов и чиновников, икону арестовали, земского с должности сменили,
попа тоже настращали судом. Тогда и я
поверил в обман, хоть и трудно было мне согласиться, что всё это только для того сделано, чтобы у баб холсты, у мужиков пятаки вытянуть.
Булычов. Я тебе — не сказки, я тебе всегда правду говорил. Видишь ли…
Попы, цари, губернаторы… на кой черт они мне надобны? В бога — я не
верю. Где тут бог. Сама видишь… И людей хороших — нет. Хорошие — редки, как… фальшивые деньги! Видишь, какие все? Вот они теперь запутались, завоевались… очумели! А — мне какое дело до них? Булычову-то Егору — зачем они? И тебе… ну, как тебе с ними жить?
— Читай теперь его грехи по книге, потому что он обманщик и я ему не
верю, — сказал он
попу Ивану.
— Ладно, ладно,
верю… — прервала его Фленушка. — Слушай теперь… Завтра поезжай к
попу Сушиле в Свиблово… Задари его, денег не жалей, что ни запросит, давай… Семену скажи, был бы с тобой заедино…
Не
верили они, чтоб в иноземной одежде, в клубах, театрах, маскарадах много было греха, и Михайло Данилыч не раз, сидя в особой комнате Новотроицкого с сигарой в зубах, за стаканом шампанского, от души хохотал с подобными себе над увещаньями и проклятьями рогожского
попа Ивана Матвеича, в новых обычаях видевшего конечную погибель старообрядства.
— Конечно, не с привычки это… Потом много возил, привык. А тот раз чудно мне показалось: куда, думаю, мы ее везем, дитё этакое… И потом, признаться вам, господин, уж вы не осудите: что, думаю, ежели бы у начальства попросить да в жены ее взять… Ведь уж я бы из нее дурь-то эту выкурил. Человек я тем более служащий… Конечно, молодой разум… глупый… Теперь могу понимать…
Попу тогда на духу рассказал, он говорит: «Вот от этой самой мысли порча у тебя и пошла. Потому что она, верно, и в бога-то не
верит…»
Для их же собственной пользы и выгоды денежный выкуп за душевой надел заменили им личной работой, — не желают: «мы-де ноне вольные и баршшыны не хотим!» Мы все объясняем им, что тут никакой барщины нет, что это не барщина, а замена выкупа личным трудом в пользу помещика, которому нужно же выкуп вносить, что это только так, пока — временная мера, для их же выгоды, — а они свое несут: «Баршшына да баршшына!» И вот, как говорится, inde iraе [Отсюда гнев (лат.).], отсюда и вся история… «Положения» не понимают, толкуют его по-своему, самопроизвольно; ни мне, ни полковнику, ни г-ну исправнику не
верят, даже
попу не
верят; говорят: помещики и начальство настоящую волю спрятали, а прочитали им подложную волю, без какой-то золотой строчки, что настоящая воля должна быть за золотой строчкой…
— Совершенно искренно, с полным спокойствием и даже с радостью объявила, что Андрей Иваныч сам от нее отказался. Я просто этому сначала не
поверила. Помилуй, что же это за скачки такие? Я пошла к нему, но он три дня заперт как кикимора, и видеть его нельзя; мужа посылала — нейдет,
поп — нейдет; тебя просила написать, ты не писала…
Попы, монахи и власти, по словам Малюты, внушали пасомым и подначальным
верить этим предсказаниям.
— Я напротив этого не спорю. А все эксплоатация еще больше прежнего. Тогда
попы говорили: «Работай, надрывайся, тебе за это будет царствие небесное!» Ну, а в царствие-то это мало кто уж
верил. А сейчас ораторы говорят: «Работай, надрывайся, будет тебе за это социализм». А что мне с твоего социализму? Я надорвусь, — много мне будет радости, что внуки мои его дождутся?
— Все съел, и губочку съел, и дароносицу унес, и меня бросил…
верит, что «
поп простит»… Что говорить?.. спутан ум… простим ему это, владыко, — пусть только нас Христос простит. Дай слово мне не искать его, бедного, или… если отыщешь его…
Да; и все это, что я говорю, — есть великая правда, и с тем я до благочинного еду, а вы если мне не
верите, — идите все зараз до Керасихи, и поки она еще дышит, — я приказал ей под страшным заклятием, чтобы она вам все рассказала: кто есть таков сей чоловик, що вы зовете своим
попом Саввою.
«
Поверил!» — с радостью думал нищий, чувствуя себя под словами
попа, как под горячей водой.
И теперь он ждал,
поверит ли знаменский
поп или нет, и был доволен, что
поп поверил: отшатнулся от него, побледнел и поднял руку, как для удара.
— Нет! Нет! — заговорил
поп громко и испуганно. — Нет! Нет! Я
верю. Ты прав. Я
верю.