Неточные совпадения
— И в любви, — серьезно ответила она, но затем, прищурясь, оскалив
великолепные зубы, сказала потише: — Ты, разумеется, замечаешь во мне кое-что кокоточное, да? Так для ясности я тебе скажу: да, да, я вступаю на эту службу, вот! И — черт вас всех побери, милейшие мои, — шепотом добавила она,
глаза ее гневно вспыхнули.
— Оставьте его, — попросил Туробоев, а хромой, оглядев всех непонимающими
глазами, с
великолепной наивностью спросил...
Она погладила его руку. До слез жалко было ему ее
великолепное лицо, печальные и нежные
глаза.
Утро
великолепное; в воздухе прохладно; солнце еще не высоко. От дома, от деревьев, и от голубятни, и от галереи — от всего побежали далеко длинные тени. В саду и на дворе образовались прохладные уголки, манящие к задумчивости и сну. Только вдали поле с рожью точно горит огнем, да речка так блестит и сверкает на солнце, что
глазам больно.
Агафья Матвеевна собственноручно кроила, подкладывала ватой и простегивала их, припадая к работе своею крепкой грудью, впиваясь в нее
глазами, даже ртом, когда надо было откусить нитку, и трудилась с любовью, с неутомимым прилежанием, скромно награждая себя мыслью, что халат и одеяла будут облекать, греть, нежить и покоить
великолепного Илью Ильича.
Погода была
великолепная,
глаза разбегались, останавливаясь на сжатом хлебе, на прячущейся в чаще леса богатой, окруженной сараями и хлевами юрте, на едущей верхом на воле пестро одетой якутке.
Отсюда, сверху, открывался
великолепный вид во все стороны. На северо-западе виднелся низкий и болотистый перевал с реки Нахтоху на Бикин. В другую сторону, насколько хватал
глаз, тянулись какие-то другие горы. Словно гигантские волны с белыми гребнями, они шли куда-то на север и пропадали в туманной мгле. На северо-востоке виднелась Нахтоху, а вдали на юге — синее море.
Меня поражало уже то, что я не мог в нем открыть страсти ни к еде, ни к вину, ни к охоте, ни к курским соловьям, ни к голубям, страдающим падучей болезнью, ни к русской литературе, ни к иноходцам, ни к венгеркам, ни к карточной и биллиардной игре, ни к танцевальным вечерам, ни к поездкам в губернские и столичные города, ни к бумажным фабрикам и свеклосахарным заводам, ни к раскрашенным беседкам, ни к чаю, ни к доведенным до разврата пристяжным, ни даже к толстым кучерам, подпоясанным под самыми мышками, к тем
великолепным кучерам, у которых, бог знает почему, от каждого движения шеи
глаза косятся и лезут вон…
У этого профессора было две дочери, лет двадцати семи, коренастые такие — Бог с ними — носы такие
великолепные, кудри в завитках и
глаза бледно-голубые, а руки красные с белыми ногтями.
Много
глаз смотрели, как дивный феномен остановился у запертых ворот одноэтажного деревянного домика в 7 окон, как из удивительной кареты явился новый, еще удивительнейший феномен,
великолепная дама с блестящим офицером, важное достоинство которого не подлежало сомнению.
Калитка отворяется, и во двор въезжает верхом на вороной высокой лошади молодой человек в черкеске, папахе и с серебряным большим кинжалом на поясе.
Великолепная вороная лошадь-степняк, покачиваясь на тонких сухих ногах, грациозно подходит на середину двора и останавливается. Молодой человек с опухшим красным лицом и мутными
глазами сонно смотрит на старика в халате.
— Угодно пятьдесят рублев за вашу мантилью! — протянул он вдруг деньги девушке. Покамест та успела изумиться, пока еще собиралась понять, он уже всунул ей в руку пятидесятирублевую, снял мантилью с платком и накинул всё на плечи и на голову Настасье Филипповне. Слишком
великолепный наряд ее бросался в
глаза, остановил бы внимание в вагоне, и потом только поняла девушка, для чего у нее купили, с таким для нее барышом, ее старую, ничего не стоившую рухлядь.
Привели и верховую лошадь, которая пробежала в Туляцкий конец с оборванными поводьями. Она вся дрожала и пугливо вздрагивала от малейшего шороха, косясь горячим
глазом. Это был
великолепный караковый киргизский иноходец, костлявый и горбоносый, с поротыми ушами. Нюрочка нарочно выходила посмотреть красавицу лошадь и долго гладила бархатную морду с раздувавшимися ноздрями.
Странное смешение в этом
великолепном создании! Никогда не переставал я любить его; знаю, что и он платил мне тем же чувством; но невольно, из дружбы к нему, желалось, чтобы он, наконец, настоящим образом взглянул на себя и понял свое призвание. Видно, впрочем, что не могло и не должно было быть иначе; видно, нужна была и эта разработка, коловшая нам, слепым,
глаза.
Все
глаза на этом бале были устремлены на ослепительную красавицу Бахареву; император прошел с нею полонез, наговорил любезностей ее старушке-матери, не умевшей ничего ответить государю от робости, и на другой день прислал молодой красавице
великолепный букет в еще более
великолепном порт-букете.
Великолепный брахмапутровый петух, гордость и сладость Родиона Антоныча, выглядел сегодня совсем плохо и только глупо моргал
глазами, точно его оглушили.
Тут. Я увидел: у старухиных ног — куст серебристо-горькой полыни (двор Древнего Дома — это тот же музей, он тщательно сохранен в доисторическом виде), полынь протянула ветку на руку старухе, старуха поглаживает ветку, на коленях у ней — от солнца желтая полоса. И на один миг: я, солнце, старуха, полынь, желтые
глаза — мы все одно, мы прочно связаны какими-то жилками, и по жилкам — одна общая, буйная,
великолепная кровь…
И на другой день часу в десятом он был уже в вокзале железной дороги и в ожидании звонка сидел на диване; но и посреди
великолепной залы, в которой ходила, хлопотала, смеялась и говорила оживленная толпа, в воображении его неотвязчиво рисовался маленький домик, с оклеенною гостиной, и в ней скучающий старик, в очках, в демикотоновом сюртуке, а у окна угрюмый, но добродушный капитан, с своей трубочкой, и, наконец, она с выражением отчаяния и тоски в опухнувших от слез
глазах.
Нос у ней был несколько велик, но красивого, орлиного ладу, верхнюю губу чуть-чуть оттенял пушок; зато цвет лица, ровный и матовый, ни дать ни взять слоновая кость или молочный янтарь, волнистый лоск волос, как у Аллориевой Юдифи в Палаццо-Питти, — и особенно
глаза, темно-серые, с черной каемкой вокруг зениц,
великолепные, торжествующие
глаза, — даже теперь, когда испуг и горе омрачили их блеск…
Фараонам нельзя поворачивать голов, но
глаза их круто скошены направо, на полубатальон второкурсников. Раз! Два! Три! Три быстрых и ловких дружных приема, звучащих, как три легких всплеска. Двести штыков уперлись прямо в небо; сверкнув серебряными остриями, замерли в совершенной неподвижности, и в тот же момент
великолепный училищный оркестр грянул торжественный, восхищающий души, радостный марш.
Даже
великолепная ее коса выглядела как-то мизерно, и только
глаза, вследствие общей худобы лица, казались еще больше, нежели прежде, и горели лихорадочным блеском.
Великолепные сказки Пушкина были всего ближе и понятнее мне; прочитав их несколько раз, я уже знал их на память; лягу спать и шепчу стихи, закрыв
глаза, пока не усну. Нередко я пересказывал эти сказки денщикам; они, слушая, хохочут, ласково ругаются, Сидоров гладит меня по голове и тихонько говорит...
Похороны были
великолепные — разумеется, на счет непочтительного сына, которого не хотели пускать на
глаза.
На диване в одной рубахе и форменных штанах с голубой прошвой лежал низенького роста господин с одутловатым и прыщеватым лицом, воспаленными слезившимися
глазами и
великолепным сизым носом.
Первые двое неутомимые ходоки, лошадь перегонят, а татарин незаменимый разведчик с
глазами лучше бинокля и слухом дикого зверя, все трое
великолепные стрелки.
Эти триста тысяч чужого годового дохода точно наэлектризовали все общество. С блестящими
глазами и разгоревшимися лицами рассказывались и слушались анекдоты о жизни миллионеров, рассказы о баснословных меню обедов, о
великолепных лошадях, о балах и исторически безумных тратах денег.
С быстротой метеора мелькнуло мимо нас стадо… Грянули выстрелы почти залпом, а потом еще четыре из наших винчестеров поодиночке, чтобы добить двух подранков. Остальные исчезли за углом скалы быстрее выстрелов магазинки. Охота была
великолепная: четыре красавца козла лежали на камнях. Пятый, раненный, должно быть, слетел в пропасть и исчез из
глаз в густом кустарнике на страшной глубине… Доставать его — и думать нечего.
От быстрой езды холодный ветер щипал мне лицо и руки, захватывало дух, и я, закрыв
глаза, думал: какая она
великолепная женщина!
Здание гимназии (теперешний университет) стояло на горе; вид был
великолепный: вся нижняя половина города с его Суконными и Татарскими слободами, Булак, огромное озеро Кабан, которого воды сливались весною с разливом Волги, — вся эта живописная панорама расстилалась перед
глазами.
Вершинин. Странно это. (Целует руку.) Вы
великолепная, чудная женщина.
Великолепная, чудная! Здесь темно, но я вижу блеск ваших
глаз.
Вершинин. Я люблю, люблю, люблю… Люблю ваши
глаза, ваши движения, которые мне снятся…
Великолепная, чудная женщина!
Я насчитал около двенадцати оборотов, длиной каждый от пяти до семи шагов, после чего должен был с болью закрыть
глаза, — так сверкал этот
великолепный трос, чистый, как утренний свет, с жаркими бесцветными точками по месту игры лучей.
Торжественную казнь в
глазах народа,
Великолепное auto da fe[12]
Я предпочел бы этой темной казни;
Но если все согласны, то я также
Даю мое согласье на кинжал.
Если в городах, едва возникающих, в сем новом творении Екатерины еще не представлялось
глазам ни палат огромных, ни храмов
великолепных, то в замену сих, иногда обманчивых свидетельств народного богатства, взор Патриота читал на смиренных домиках любезную надпись: «Народное Училище» — и сердце его радовалось.
— На нем был картуз неопределенной формы и синяя ваточная шинель с старым бобровым воротником; черты лица его различить было трудно: причиною тому козырек, воротник — и сумерки; — казалось, он не торопился домой, а наслаждался чистым воздухом морозного вечера, разливавшего сквозь зимнюю мглу розовые лучи свои по кровлям домов, соблазнительным блистаньем магазинов и кондитерских; порою подняв
глаза кверху с истинно поэтическим умиленьем, сталкивался он с какой-нибудь розовой шляпкой и смутившись извинялся; коварная розовая шляпка сердилась, — потом заглядывала ему под картуз и, пройдя несколько шагов, оборачивалась, как будто ожидая вторичного извинения; напрасно! молодой чиновник был совершенно недогадлив!.. но еще чаще он останавливался, чтоб поглазеть сквозь цельные окна магазина или кондитерской, блистающей чудными огнями и
великолепной позолотою.
А с Бенковским произошло что-то странное. Когда Елизавета Сергеевна заговорила, — его лицо вспыхнуло восторгом и, бледнея с каждым её словом, выражало уже нечто близкое к ужасу в тот момент, когда она поставила свой вопрос. Он хотел что-то ответить ей, его губы нервно вздрагивали, но слова не сходили с них. Она же,
великолепная в своём спокойствии, следила за игрой его лица, и, должно быть, ей нравилось видеть действие своих слов на нём, в
глазах её сверкало удовольствие.
Часто читаешь в каком-нибудь романе описание наружности героини: «у нее было прекрасное, классически-правильное лицо, с
глазами, полными огня, прямым очаровательным носиком и с прелестными алыми губками, из-за которых блестели два ряда
великолепных жемчужных зубов».
Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется
глазам в образе величественного амфитеатра:
великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся!
Брат Павлин умел варить
великолепную уху, а сегодня она была как-то особенно хороша. Ели все прямо из котелка деревянными ложками, закусывая монастырским ржаным хлебом, тоже замечательным произведением в своем роде. Брат Ираклий и ел, не как другие: торопился, обжигался, жмурил
глаза и крошил хлеб.
Не только воинскою славою обязаны вы государям русским: если
глаза мои, обращаясь на все концы вашего града, видят повсюду златые кресты
великолепных храмов святой веры, если шум Волхова напоминает вам тот великий день, в который знаки идолослужения погибли с шумом в быстрых волнах его, то вспомните, что Владимир соорудил здесь первый храм истинному богу, Владимир низверг Перуна в пучину Волхова!..
«Воины! В последний раз да обратятся
глаза ваши на сей град, славный и
великолепный: судьба его написана теперь на щитах ваших! Мы встретим вас со слезами радости или отчаяния, прославим героев или устыдимся малодушных. Если возвратитесь с победою, то счастливы и родители и жены новогородские, которые обнимут детей и супругов; если возвратитесь побежденные, то будут счастливы сирые, бесчадные и вдовицы!.. Тогда живые позавидуют мертвым!
У Сусанны Ивановны были
великолепные густые и длинные каштановые волосы и агатовые карие
глаза.
По виду это был еще совсем молодой человек с несвежим цветом лица и
великолепной прической, в меру истасканный, достаточно сохранившийся, с
глазами бесцветными и спокойными и надменно выдвинутой нижней губой.
Нина лежала, повернув голову к стене. Вся она казалась маленькой, совсем маленькой, с детским исхудалым личиком, на котором чудесно сверкали два
великолепных черных
глаза.
Ирочка Трахтенберг воздвигла на голове какую-то необычайную шишку, пронзенную красивою золотою пикой, только что входившую в моду. Но, к несчастью, Ирочка попалась на
глаза Елениной, и
великолепная шишка с пикой в минуту заменилась скромной прической в виде свернутого жгута.
— Да,
великолепная вещь… — вздохнул председатель, отрывая
глаза от бумаги, но тотчас же спохватился и простонал: — Побойтесь вы бога! Этак я до вечера не напишу особого мнения! Четвертый лист порчу!
А Гай привесил себе на грудь два плачущих
глаза Ивана, и — о, диво! — весь лес осветился чудным сиянием. Две
великолепные звезды сверкнули на груди Гая, распространяя светозарные лучи вокруг себя.
Она была уже не такая хорошенькая, какою показалась мне ночью. Утро безжалостно сорвало с нее всю ее ночную фантастическую прелесть. Она уже более не казалась мне феей, но ее большие светлые
глаза, загадочно-прозрачные, точно
глаза русалки, ее
великолепные, белые, как лен, волосы и изящные черты немного надменного личика с детски-чарующей улыбкой — невольно заставляли любоваться ею.
Лежала
великолепная кавалерийская лошадь с вздутым животом, с далеко закинутою головою; меж оскаленных зубов длинно высунулся прикушенный фиолетовый язык, остеклевшие
глаза вылезли из орбит.
Если же он гневался, или предавался сильной радости, или начинал говорить о чем-нибудь ужасном и великом, то страстное вдохновение овладевало им, на сверкающих
глазах выступали слезы, лицо румянилось, голос гремел, как гром, и монахи, слушая его, чувствовали, как его вдохновение сковывало их души; в такие
великолепные, чудные минуты власть его бывала безгранична, и если бы он приказал своим старцам броситься в море, то они все до одного с восторгом поспешили бы исполнить его волю.