Неточные совпадения
Настасья Карповна была женщина самого веселого и кроткого нрава,
вдова, бездетная, из бедных дворянок; голову имела круглую, седую, мягкие белые руки, мягкое лицо с крупными, добрыми чертами и несколько смешным, вздернутым носом; она благоговела перед Марфой Тимофеевной, и та ее очень любила, хотя подтрунивала над ее нежным сердцем: она
чувствовала слабость ко всем молодым людям и невольно краснела, как девочка, от самой невинной шутки.
Зарницын, единственный сын мелкопоместной дворянской
вдовы, был человек другого сорта. Он жил в одной просторной комнате с самым странным убранством, которое всячески давало посетителю
чувствовать, что квартирант вчера приехал, а завтра непременно очень далеко выедет. Даже большой стенной ковер, составлявший одну из непоследних «шикозностей» Зарницына, висел микось-накось, как будто его здесь не стоило прибивать поровнее и покрепче, потому что владелец его скоро вон выедет.
Часа через два мы были уже обсушены и обогреты, а когда Марья-вдова накормила нас яичницей, то все ночные злоключения забылись, и мы
почувствовали себя так хорошо, как будто всю жизнь провели в мундирах, готовые защищать свои дворянские права.
Или, что еще поразительнее, вполне в остальном здоровый душевно, молодой, свободный и даже обеспеченный человек только оттого, что он назвался и его назвали судебным следователем или земским начальником, хватает несчастную
вдову от ее малолетних детей и запирает или устраивает ее заключение в тюрьме, оставляя без матери ее детей, и всё это из-за того, что эта несчастная тайно торговала вином и этим лишила казну 25 рублей дохода, и не
чувствует при этом ни малейшего раскаяния.
Вдова, не веря себе, начала
чувствовать, что с некоторой поры враждебное отношение к Артамоновым обижает её, неприязнь к ним окутывает и её холодом.
Трудно было
вдове Баймаковой, и всё чаще она поколачивала дочь, сама
чувствуя, что без причины злится на неё. Она старалась как можно реже видеть постояльцев, а люди эти всё чаще становились против неё, затемняя жизнь тревогой.
«Каково, умер; а я вот нет», подумал или
почувствовал каждый. Близкие же знакомые, так называемые друзья Ивана Ильича, при этом подумали невольно и о том, что теперь им надобно исполнить очень скучные обязанности приличия и поехать на панихиду и к
вдове с визитом соболезнования.
Глафира Фирсовна. То-то муж-то ее, покойник, догадлив был;
чувствовало его сердце, что
вдове деньги понадобятся, и оставил вам миллион.
Павел Николаевич, возвратясь из города, еще не видал Глафиры, а теперь даже не знал, как этого и достичь; он еще был управитель имения и уполномоченный, и имел все основания видеть
вдову и говорить с нею, но он
чувствовал, что Ропшин его отрезал, что он просто-напросто не пустит, и, конечно, он поступает так с согласия самой Глафиры, потому что иначе она сама давно бы за ним прислала.
В ней было что-то пристойное бывшей «матерой
вдове Мамелефе Тимофеевне», перед которою в раздумье тыкали посошками в землю и трясли бородами поважные старцы,
чувствуя, что при такой бабе им негоже над бабьею головою тешиться.
— Что тягаться… Ведь номерок и то своей рукой записал… Где-ж доказать… Квартальный им свой человек… Ишь перед
вдовой рассыпается…
Чувствует, что перепадет… Иродово племя…
Мечтающий художник
чувствует потребность поделиться с кем-нибудь своими надеждами и мечтами. Он спускается вниз в кухню, где в самоварном чаду, около темной печи, копошатся толстая
вдова и Катя. Здесь он садится на скамью около большого горшка и начинает...
От мысли, что он отравился, его бросило и в холод и в жар. Что яд был действительно принят, свидетельствовали, кроме запаха в комнате, жжение во рту, искры в глазах, звон колоколов в голове и колотье в желудке.
Чувствуя приближение смерти и не обманывая себя напрасными надеждами, он пожелал проститься с близкими и отправился в спальню Дашеньки. (Будучи
вдовым, он у себя в квартире держал вместо хозяйки свою свояченицу Дашеньку, старую деву.)