И ничего не сказали или почти ничего, так кое-что, о чем уж говорили десять раз прежде. Обыкновенно что: мечты, небо, звезды, симпатия, счастье. Разговор больше происходил на языке взглядов, улыбок и междометий. Книга
валялась на траве.
Неточные совпадения
На месте яркого костра лежала груда золы; огня почти не было видно;
на земле
валялись порожние банки из-под консервов; там, где стояла палатка, торчали одни жерди и лежала примятая
трава.
Но под рукою человека
валялся на молодой
траве большой револьвер, недалеко от него — фуражка, а рядом с нею едва початая бутылка водки, — ее пустое горлышко зарылось в зеленых травинках. Лицо человека было стыдливо спрятано под пальто.
На нем было просторное белое пальто вроде блузы; голубой платок охватывал его тонкую шею, измятая соломенная шляпа
валялась в
траве возле него.
Ужасна была эта ночь, — толпа шумела почти до рассвета и кровавые потешные огни встретили первый луч восходящего светила; множество нищих, обезображенных кровью, вином и грязью,
валялось на поляне, иные из них уж собирались кучками и расходились; во многих местах опаленная
трава и черный пепел показывали место угасшего костра;
на некоторых деревьях висели трупы… два или три, не более…
День был жаркий, серебряные облака тяжелели ежечасно; и синие, покрытые туманом, уже показывались
на дальнем небосклоне;
на берегу реки была развалившаяся баня, врытая в гору и обсаженная высокими кустами кудрявой рябины; около нее
валялись груды кирпичей, между коими вырастала высокая
трава и желтые цветы
на длинных стебельках.
Пройдя половину аллеи, я вдруг остановился, удивленный.
На скамье, весь мокрый, сидел Дробыш. Мокрая рубаха липла к его телу. Его тужурка вместе с тужуркой Фроима
валялась тут же
на скамье, а сам Фроим лежал ничком в мокрой
траве.
Графиня постояла немного и опустилась в раздумье
на землю. Около нее
валялись две пустые бутылки. Третья, содержавшая в себе еще немного вина, стояла косо
на траве и готова была упасть. Тереза допила вино из этой бутылки, поднялась и пошла к лошади.
— Тебе бы все лежебочничать… — заметил Николай Митрофанов. — Куда с тобой ни пойдешь, все ты только по мураве-траве
валяешься, нет, чтобы рыбину поймать, ягод понабрать или грибов, лежишь
на земле-то твоей, а силы-то что-то в тебе не видно…
Пьер, очнувшись, сидел
на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только
валялись зеленые, обожженные доски и тряпки
на выжженной
траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала
на земле и пронзительно, протяжно визжала.