Неточные совпадения
«Не все между мужчинами
Отыскивать
счастливого,
Пощупаем-ка баб!» —
Решили наши странники
И стали баб опрашивать.
В селе Наготине
Сказали, как отрезали:
«У нас такой не водится,
А
есть в селе Клину:
Корова холмогорская,
Не баба! доброумнее
И глаже — бабы нет.
Спросите вы Корчагину
Матрену Тимофеевну,
Она же: губернаторша...
Софья. Вижу, какая разница казаться
счастливым и
быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка, как можно человеку все помнить одного себя? Неужели не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым так величаются?
В Глупове, в сию
счастливую годину, не токмо хозяин, но и всякий наймит
ел хлеб настоящий, а не в редкость бывали и шти с приварком".
Искусственные примеси сверху донизу опутали Глупов, и ежели можно сказать, что в общей экономии его существования эта искусственность
была небесполезна, то с не меньшею правдой можно утверждать и то, что люди, живущие под гнетом ее,
суть люди не весьма
счастливые.
Но, с другой стороны, не видим ли мы, что народы самые образованные наипаче [Наипа́че (церковно-славянск.) — наиболее.] почитают себя
счастливыми в воскресные и праздничные дни, то
есть тогда, когда начальники мнят себя от писания законов свободными?
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он
был, как ни очевидно
было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же
счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
— Едем, едем, — отвечал
счастливый Левин, не перестававший слышать звук голоса, сказавший: «до свидания», и видеть улыбку, с которою это
было сказано.
— Нет, ты
счастливый человек. Всё, что ты любишь, у тебя
есть. Лошадей любишь —
есть, собаки —
есть, охота —
есть, хозяйство —
есть.
Есть люди, которые, встречая своего
счастливого в чем бы то ни
было соперника, готовы сейчас же отвернуться от всего хорошего, что
есть в нем, и видеть в нем одно дурное;
есть люди, которые, напротив, более всего желают найти в этом
счастливом сопернике те качества, которыми он победил их, и ищут в нем со щемящею болью в сердце одного хорошего.
Потребность жизни, увеличенная выздоровлением,
была так сильна и условия жизни
были так новы и приятны, что Анна чувствовала себя непростительно
счастливою.
Она,
счастливая, довольная после разговора с дочерью, пришла к князю проститься по обыкновению, и хотя она не намерена
была говорить ему о предложении Левина и отказе Кити, но намекнула мужу на то, что ей кажется дело с Вронским совсем конченным, что оно решится, как только приедет его мать. И тут-то, на эти слова, князь вдруг вспылил и начал выкрикивать неприличные слова.
Сколько раз во время своей восьмилетней
счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда беда пала на его голову, он не только не думал о том, как развязать это положение, но вовсе не хотел знать его, не хотел знать именно потому, что оно
было слишком ужасно, слишком неестественно.
Жена?.. Нынче только он говорил с князем Чеченским. У князя Чеченского
была жена и семья — взрослые пажи дети, и
была другая, незаконная семья, от которой тоже
были дети. Хотя первая семья тоже
была хороша, князь Чеченский чувствовал себя
счастливее во второй семье. И он возил своего старшего сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он находит это полезным и развивающим для сына. Что бы на это сказали в Москве?
— Без тебя Бог знает что бы
было! Какая ты
счастливая, Анна! — сказала Долли. — У тебя всё в душе ясно и хорошо.
Ну, да если предположим самое
счастливое: дети не
будут больше умирать, и я кое-как воспитаю их.
Левины жили уже третий месяц в Москве. Уже давно прошел тот срок, когда, по самым верным расчетам людей знающих эти дела, Кити должна
была родить; а она всё еще носила, и ни по чему не
было заметно, чтобы время
было ближе теперь, чем два месяца назад. И доктор, и акушерка, и Долли, и мать, и в особенности Левин, без ужаса не могший подумать о приближавшемся, начинали испытывать нетерпение и беспокойство; одна Кити чувствовала себя совершенно спокойною и
счастливою.
Кити
была в одном из своих
счастливых дней.
Левин не верил своему слуху, но нельзя
было сомневаться: крик затих, и слышалась тихая суетня, шелест и торопливые дыхания, и ее прерывающийся, живой и нежный,
счастливый голос тихо произнес: «кончено».
Эти две радости,
счастливая охота и записка от жены,
были так велики, что две случившиеся после этого маленькие неприятности прошли для Левина легко. Одна состояла в том, что рыжая пристяжная, очевидно переработавшая вчера, не
ела корма и
была скучна. Кучер говорил, что она надорвана.
Она знала все подробности его жизни. Он хотел сказать, что не спал всю ночь и заснул, но, глядя на ее взволнованное и
счастливое лицо, ему совестно стало. И он сказал, что ему надо
было ехать дать отчет об отъезде принца.
Как только старый князь отвернулся от него, Левин незаметно вышел, и последнее впечатление, вынесенное им с этого вечера,
было улыбающееся,
счастливое лицо Кити, отвечавшей Вронскому на его вопрос о бале.
И,
счастливый семьянин, здоровый человек, Левин
был несколько раз так близок к самоубийству, что спрятал шнурок, чтобы не повеситься на нем, и боялся ходить с ружьем, чтобы не застрелиться.
То же самое сказала Варенька Кити. Варенька и в
счастливом благоустроенном доме Левиных сумела
быть полезною.
И он представлял себе Вронского,
счастливого, доброго, умного и спокойного, никогда, наверное, не бывавшего в том ужасном положении, в котором он
был нынче вечером.
Когда он явился в цепь, там
была уж сильная перестрелка. Вулич не заботился ни о пулях, ни о шашках чеченских: он отыскивал своего
счастливого понтера.
Все к лучшему! это новое страдание, говоря военным слогом, сделало во мне
счастливую диверсию. Плакать здорово; и потом, вероятно, если б я не проехался верхом и не
был принужден на обратном пути пройти пятнадцать верст, то и эту ночь сон не сомкнул бы глаз моих.
Я стоял сзади одной толстой дамы, осененной розовыми перьями; пышность ее платья напоминала времена фижм, а пестрота ее негладкой кожи —
счастливую эпоху мушек из черной тафты. Самая большая бородавка на ее шее прикрыта
была фермуаром. Она говорила своему кавалеру, драгунскому капитану...
Я стал читать, учиться — науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые
счастливые люди — невежды, а слава — удача, и чтоб добиться ее, надо только
быть ловким.
Первый тост
был выпит, как читатели, может
быть, и сами догадаются, за здоровье нового херсонского помещика, потом за благоденствие крестьян его и
счастливое их переселение, потом за здоровье будущей жены его, красавицы, что сорвало приятную улыбку с уст нашего героя.
«Позволено ли нам, бедным жителям земли,
быть так дерзкими, чтобы спросить вас, о чем мечтаете?» — «Где находятся те
счастливые места, в которых порхает мысль ваша?» — «Можно ли знать имя той, которая погрузила вас в эту сладкую долину задумчивости?» Но он отвечал на все решительным невниманием, и приятные фразы канули, как в воду.
Он насильно пожал ему руку, и прижал ее к сердцу, и благодарил его за то, что он дал ему случай увидеть на деле ход производства; что передрягу и гонку нужно дать необходимо, потому что способно все задремать и пружины сельского управленья заржавеют и ослабеют; что вследствие этого события пришла ему
счастливая мысль: устроить новую комиссию, которая
будет называться комиссией наблюдения за комиссиею построения, так что уже тогда никто не осмелится украсть.
Счастливым или несчастливым случаем попал он в такое училище, где
был директором человек, в своем роде необыкновенный, несмотря на некоторые причуды.
Теперь с каким она вниманьем
Читает сладостный роман,
С каким живым очарованьем
Пьет обольстительный обман!
Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья,
Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар,
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон,
Который нам наводит сон, —
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились.
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью;
Ты в руки модного тирана
Уж отдала судьбу свою.
Погибнешь, милая; но прежде
Ты в ослепительной надежде
Блаженство темное зовешь,
Ты негу жизни узнаешь,
Ты
пьешь волшебный яд желаний,
Тебя преследуют мечты:
Везде воображаешь ты
Приюты
счастливых свиданий;
Везде, везде перед тобой
Твой искуситель роковой.
Финал гремит; пустеет зала;
Шумя, торопится разъезд;
Толпа на площадь побежала
При блеске фонарей и звезд,
Сыны Авзонии
счастливойСлегка
поют мотив игривый,
Его невольно затвердив,
А мы ревем речитатив.
Но поздно. Тихо спит Одесса;
И бездыханна и тепла
Немая ночь. Луна взошла,
Прозрачно-легкая завеса
Объемлет небо. Всё молчит;
Лишь море Черное шумит…
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У нас немудрено блеснуть.
Онегин
был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих),
Ученый малый, но педант.
Имел он
счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм.
Вообще все эти дни он
был на той
счастливой высоте духовного зрения, с которой отчетливо замечались им все намеки и подсказы действительности; услыша заглушаемые ездой экипажей звуки, он вошел в центр важнейших впечатлений и мыслей, вызванных, сообразно его характеру, этой музыкой, уже чувствуя, почему и как выйдет хорошо то, что придумал.
Пока ее не
было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная,
счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
Если б возможно
было уйти куда-нибудь в эту минуту и остаться совсем одному, хотя бы на всю жизнь, то он почел бы себя
счастливым.
Почту себя
счастливым, если вам, Пульхерия Александровна, возможно
будет разубедить меня в противном отношении и тем значительно успокоить.
Ушли все на минуту, мы с нею как
есть одни остались, вдруг бросается мне на шею (сама в первый раз), обнимает меня обеими ручонками, целует и клянется, что она
будет мне послушною, верною и доброю женой, что она сделает меня
счастливым, что она употребит всю жизнь, всякую минуту своей жизни, всем, всем пожертвует, а за все это желает иметь от меня только одно мое уважение и более мне, говорит, «ничего, ничего не надо, никаких подарков!» Согласитесь сами, что выслушать подобное признание наедине от такого шестнадцатилетнего ангельчика с краскою девичьего стыда и со слезинками энтузиазма в глазах, — согласитесь сами, оно довольно заманчиво.
—
«
Счастливый путь, сосед мой дорогой!»
Кукушка говорит: «а свой ты нрав и зубы
Здесь кинешь, иль возьмёшь с собой?» —
«Уж кинуть, вздор какой!» —
«Так вспомни же меня, что
быть тебе без шубы».
Он вспомнил, что в каком-то английском романе герой, добродушный человек, зная, что жена изменяет ему, вот так же сидел пред камином, разгребая угли кочергой, и мучился, представляя, как стыдно, неловко
будет ему, когда придет жена, и как трудно
будет скрыть от нее, что он все знает, но, когда жена,
счастливая, пришла, он выгнал ее.
Проводив Клима до его квартиры, она зашла к Безбедову
пить чай. Племянник ухаживал за нею с бурным и почтительным восторгом слуги, влюбленного в хозяйку,
счастливого тем, что она посетила его. В этом суетливом восторге Самгин чувствовал что-то фальшивое, а Марина добродушно высмеивала племянника, и
было очень странно, что она, такая умная, не замечает его неискренности.
Его сексуальные эмоции, разжигаемые
счастливыми улыбочками Дронова, принимали все более тягостный характер; это уже замечено
было Варавкой; как-то раз, идя по коридору, он услыхал, что Варавка говорит матери...
Тогда человек
счастливым голоском заявил, что этот номер нужно дезинфицировать, и предложил перенести вещи Варвары в другой, и если господин Самгин желает ночевать здесь, это
будет очень приятно администрации гостиницы.
Но и священник, лицом похожий на Тагильского,
был приятный и, видимо, очень
счастливый человек, он сиял ласковыми улыбками,
пел высочайшим тенором, произнося слова песнопений округло, четко; он, должно
быть, не часто хоронил людей и
был очень доволен возможностью показать свое мастерство.
Певцам неистово аплодировали. Подбежала Сомова, глаза у нее
были влажные, лицо
счастливое, она восторженно закричала, обращаясь к Варваре...
Пошли какие-то возбужденные и общительные, бестолковые люди, они кричали, завывали, но трудно
было понять, что они говорят. Некоторые даже смеялись, лица у них
были хитрые и
счастливые.
— Вот и займись гинекологией,
будешь дамским врачом. Наружность у тебя
счастливая.