Неточные совпадения
Шелеп, которым он бичевал себя,
был бархатный (он и доселе хранится в глуповском архиве);
пост же состоял в том, что он к прежним кушаньям прибавил рыбу тюрбо, [Палтус (франц. turbot).] которую выписывал из Парижа на счет обывателей.
Бога забыли, в
посты скоромное
едят, нищих не оделяют; смотри, мол, скоро и на солнышко прямо смотреть станут!
—
Была одна девочка, да развязал Бог,
постом похоронила.
Левин помнил, как в то время, когда Николай
был в периоде набожности,
постов, монахов, служб церковных, когда он искал в религии помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.
Княгиня Щербацкая находила, что сделать свадьбу до
поста, до которого оставалось пять недель,
было невозможно, так как половина приданого не могла
поспеть к этому времени; но она не могла не согласиться с Левиным, что после
поста было бы уже и слишком поздно, так как старая родная тетка князя Щербацкого
была очень больна и могла скоро умереть, и тогда траур задержал бы еще свадьбу.
И в канцелярии не успели оглянуться, как устроилось дело так, что Чичиков переехал к нему в дом, сделался нужным и необходимым человеком, закупал и муку и сахар, с дочерью обращался, как с невестой, повытчика звал папенькой и целовал его в руку; все положили в палате, что в конце февраля перед Великим
постом будет свадьба.
— Да, ваше превосходительство, как бы то ни
было… без просыпу… трехдневное бдение — тот же
пост: поизнурились, поизнурились, — говорил Чичиков, продолжая смеяться.
Тут только долговременный
пост наконец
был смягчен, и оказалось, что он всегда не
был чужд разных наслаждений, от которых умел удержаться в лета пылкой молодости, когда ни один человек совершенно не властен над собою.
— Может
быть, понадобится птичьих перьев. У меня к Филиппову
посту будут и птичьи перья.
Ни
поста, ни другого христианского воздержанья не
было: как же может статься, чтобы на безделье не напился человек?
И вся Сечь молилась в одной церкви и готова
была защищать ее до последней капли крови, хотя и слышать не хотела о
посте и воздержании.
— Ты знаешь, — в
посте я принуждена
была съездить в Саратов, по делу дяди Якова; очень тяжелая поездка! Я там никого не знаю и попала в плен местным… радикалам, они много напортили мне. Мне ничего не удалось сделать, даже свидания не дали с Яковом Акимовичем. Сознаюсь, что я не очень настаивала на этом. Что могла бы я сказать ему?
— Они ничего не должны.
Были должны
постом мяснику двенадцать с полтиной, так еще на третьей неделе отдали; за сливки молочнице тоже заплатили — они ничего не должны.
— Опять нет! Скоро ли это воздержание кончится? Вы, должно
быть, боитесь Успенского
поста? Или бережете ласки для…
По окончании года, убедившись, что я в состоянии выдержать какой угодно
пост, я стал
есть, как и они, и перешел обедать с ними вместе.
Этот вопрос об еде я обдумывал долго и обстоятельно; я положил, например, иногда по два дня сряду
есть один хлеб с солью, но с тем чтобы на третий день истратить сбережения, сделанные в два дня; мне казалось, что это
будет выгоднее для здоровья, чем вечный ровный
пост на минимуме в пятнадцать копеек.
Впрочем, расскажу один недавний анекдот (а их много): к Великому
посту он уже выздоровел и на шестой неделе объявил, что
будет говеть.
Ее разоружили, то
есть сняли с нее пушки, порох, такелаж — все, что можно
было снять, а ветхий остов ее
был оставлен под надзором моряков и казаков, составлявших наш
пост в этой бухте, с тем чтобы в случае прихода туда французов и англичан его затопили, не давая неприятелю случая похвастаться захватом русского судна.
За два дня до прибытия на Усть-Стрелку, где
был наш
пост, начальник последнего, узнав от посланного вперед орочанина о крайней нужде плавателей, выслал им навстречу все необходимое в изобилии и, между прочим, теленка. Вот только где, пройдя тысячи три верст, эти не блудные, а блуждающие сыны добрались до упитанного тельца!
Половодов должен
был подать первый отчет по конкурсному управлению Шатровскими заводами осенью, когда кончится заводский год. Привалов и Веревкин ожидали этого срока с особенным нетерпением, потому что отчет должен
был дать им в руки предлог устранить Половодова с его
поста. Теперь налицо
было два наследника, и это обстоятельство давало некоторую надежду на полный успех дела.
—
Постов не содержал по чину схимы своей, потому и указание вышло. Сие ясно
есть, а скрывать грех! — не унимался расходившийся во рвении своем не по разуму изувер. — Конфетою прельщался, барыни ему в карманах привозили, чаем сладобился, чреву жертвовал, сладостями его наполняя, а ум помышлением надменным… Посему и срам потерпел…
Начался Великий
пост, а Маркел не хочет поститься, бранится и над этим смеется: «Все это бредни, говорит, и нет никакого и Бога», — так что в ужас привел и мать и прислугу, да и меня малого, ибо хотя
был я и девяти лет всего, но, услышав слова сии, испугался очень и я.
«К
посту был не строг, сладости себе разрешал, варение вишневое
ел с чаем, очень любил, барыни ему присылали.
И вот на шестой неделе
поста стало вдруг брату хуже, а
был он и всегда нездоровый, грудной, сложения слабого и наклонный к чахотке; роста же немалого, но тонкий и хилый, лицом же весьма благообразен.
Монашек обдорский
был прежде всего за
пост, а такому великому постнику, как отец Ферапонт, не дивно
было и «чудная видети».
Вот, изволите видеть, дело
было этак, как бы вам сказать — не солгать, в Великий
пост, в самую ростопель.
В самом углу залива находится русское селение, называвшееся ранее
постом Ольги. Первой постройкой, которая появилась здесь в 1854 году,
была матросская казарма. В 1878 году сюда приехали лесничий и фельдшер, а до того времени местный пристав исполнял их обязанности: он
был и учителем, и врачом, чинил суд и расправу.
Около
поста есть старинное кладбище, совершенно запущенное. Через несколько лет оно
будет совсем утеряно. На нем похоронили в 1860 году матросов, умерших от цинги.
— Моя недавно Тадушу пришел, — говорил он. — Моя слыхал, 4 капитана и 12 солдат в Шимыне (
пост Ольги)
есть. Моя думай, надо туда ходи. Сегодня один люди посмотри, тогда все понимай.
В 1906 году в
посту Ольги
была небольшая деревянная церковь, переселенческая больница, почтово-телеграфная станция и несколько мелочных лавок.
Я велел подбросить дров в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он
был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился на Фудзин, к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из
поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется к северу по побережью моря. Тогда он пошел на Тадушу.
При входе в залив Владимира с левой стороны ниже мыса Орехова можно видеть какую-то торчащую из воды бесформенную массу. Это крейсер «Изумруд», выскочивший на мель и взорвавший себя в 1905 году. Грустно смотреть на эту развалину. Что можно
было, то с «Изумруда» сняли, перевезли в
пост Ольги и отправили во Владивосток, остальное разграбили хунхузы.
Сперва Пятышин открыл в
посту Ольги торговлю, но,
будучи по характеру добрым и доверчивым человеком, роздал в кредит весь свой товар и разорился.
26 числа небо начало хмуриться. Порывистый ветер гнал тучи в густой туман. Это
был плохой признак. Ночью пошел дождь с ветром, который не прекращался подряд 3 суток. 28-го числа разразилась сильная буря с проливным дождем. Вода стекала с гор стремительными потоками; реки переполнились и вышли из берегов; сообщение
поста Ольги с соседними селениями прекратилось.
При выходе из
поста Ольги С.З. Балк дал мне бутылку с ромом. Ром этот я берег как лекарство и давал его стрелкам
пить с чаем в ненастные дни. Теперь в бутылке осталось только несколько капель. Чтобы не нести напрасно посуды, я вылил остатки рома в чай и кинул ее в траву. Дерсу стремглав бросился за ней.
Другой достопримечательностью
поста была маленькая чугунная пушка на неподвижном деревянном лафете. Я видел ее в полном пренебрежении на площади около дома лесничего. По рассказам старожилов, она привезена
была в
пост Ольги для того, чтобы во время тумана подавать сигналы кораблям, находящимся в открытом море.
Никто не занимался ни огородничеством, ни хлебопашеством, никто не сеял, не жал и не собирал в житницы, но все строили дома, хотя бы и в долг; все надеялись на то, что
пост Ольги в конце концов
будет городом и захваченная земля перейдет в собственность, после чего ее можно
будет выгодно продать.
Характер растительности
был тот же самый, что и около
поста Ольги. Дуб, береза, липа, бархат, тополь, ясень и ива росли то группами, то в одиночку. Различные кустарники, главным образом, леспедеца, калина и таволга, опутанные виноградом и полевым горошком, делали некоторые места положительно непроходимыми, в особенности если к ним еще примешивалось чертово дерево. Идти по таким кустарникам в жаркий день очень трудно. Единственная отрада — ручьи с холодною водою.
Река Ольга состоит из 2 речек одинаковой величины со множеством мелких притоков, отчего долина ее кажется широкой размытой котловиной. Раньше жители
поста Ольги сообщались с заливом Владимира по тропе, проложенной китайскими охотниками. Во время русско-японской войны в 1905 году в заливе Владимира разбился крейсер «Изумруд». Для того чтобы имущество с корабля можно
было перевезти в
пост Ольги, построили колесную дорогу. С того времени между обоими заливами установилось правильное сообщение.
Но замечательно то, что стоило ей или кому-нибудь из них начать
есть скоромное в
пост, отец мой (никогда не употреблявший постного) говорил, скорбно качая головой...
— Как это ты в тридцать лет не научился говорить?.. таскает — как это таскать дрова? — дрова носят, а не таскают. Ну, Данило, слава богу, господь сподобил меня еще раз тебя видеть. Прощаю тебе все грехи за сей год и овес, который ты тратишь безмерно, и то, что лошадей не чистишь, и ты меня прости. Потаскай еще дровец, пока силенка
есть, ну, а теперь настает
пост, так вина употребляй поменьше, в наши лета вредно, да и грех.
Дом, в котором соблюдались
посты, ходили к заутрене, ставили накануне крещенья крест на дверях, делали удивительные блины на масленице,
ели буженину с хреном, обедали ровно в два и ужинали в девятом часу.
— Не стоило бы, кажется, Анна Якимовна, на несколько последних лет менять обычай предков. Я грешу,
ем скоромное по множеству болезней; ну, а ты, по твоим летам, слава богу, всю жизнь соблюдала
посты, и вдруг… что за пример для них.
А между тем слова старика открывали перед молодым существом иной мир, иначе симпатичный, нежели тот, в котором сама религия делалась чем-то кухонным, сводилась на соблюдение
постов да на хождение ночью в церковь, где изуверство, развитое страхом, шло рядом с обманом, где все
было ограничено, поддельно, условно и жало душу своей узкостью.
Добрые люди поняли, что очистительное крещение плоти
есть отходная христианства; религия жизни шла на смену религии смерти, религия красоты — на смену религии бичевания и худобы от
поста и молитвы.
В три часа Арсений Потапыч опять на своем
посту. Рабочие и на этот раз упередили его, так что ему остается только признать, что заведенная им дисциплина принесла надлежащий плод. Он ходит взад и вперед по разбросанному сену и удостоверяется, что оно уже достаточно провяло и завтра, пожалуй, можно
будет приступить к уборке. Подходит к косцам, с удовольствием видит, что к концу вечера и луг
будет совсем выкошен.
—
Есть такой Божий человек. Размочит поутру в воде просвирку, скушает — и сыт на весь день. А на первой да на Страстной неделе Великого
поста и во все семь дней один раз покушает. Принесут ему в Светлохристово воскресенье яичко, он его облупит, поцелует и отдаст нищему. Вот, говорит, я и разговелся!
Масленицу проводили дома. Все
были настолько возбуждены, что казалось рискованным перейти прямо к безмолвию и сосредоточенности Великого
поста. Поэтому Масленицей пользовались, как удобным переходным временем, чтобы отдохнуть от трехмесячной сутолоки и изгнанием мяса из кулинарного обихода подготовить желудок к принятию грибной пищи.
— Ах, что вы! разве такие святые бывают! Святые-то круглый год постятся, а я и в великий
пост скоромное
ем.
— Сущая безделица, Хавронья Никифоровна; батюшка всего получил за весь
пост мешков пятнадцать ярового, проса мешка четыре, книшей с сотню, а кур, если сосчитать, то не
будет и пятидесяти штук, яйца же большею частию протухлые. Но воистину сладостные приношения, сказать примерно, единственно от вас предстоит получить, Хавронья Никифоровна! — продолжал попович, умильно поглядывая на нее и подсовываясь поближе.