Неточные совпадения
Брат Николай
был родной и старший брат Константина Левина и одноутробный брат Сергея Ивановича, погибший человек, промотавший бо̀льшую
долю своего состояния, вращавшийся
в самом странном и дурном обществе и поссорившийся с братьями.
Правда, что на скотном дворе дело шло до сих пор не лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове на холоду потребуется меньше корму и что сметанное масло спорее, и требовал жалованья, как и
в старину, и нисколько не интересовался тем, что деньги, получаемые им,
были не жалованье, а выдача вперед
доли барыша.
Ответ этот показался Дарье Александровне отвратителен, несмотря на добродушную миловидность молодайки; но теперь она невольно вспомнила эти слова.
В этих цинических словах
была и
доля правды.
На Таню сначала подействовала жалость за Гришу, потом сознание своего добродетельного поступка, и слезы у ней тоже стояли
в глазах; но она, не отказываясь,
ела свою
долю.
Загублена вся жизнь!» Ей опять вспомнилось то, что сказала молодайка, и опять ей гадко
было вспомнить про это; но она не могла не согласиться, что
в этих словах
была и
доля грубой правды.
На первого ребенка, хотя и от нелюбимого человека,
были положены все силы любви, не получавшие удовлетворения; девочка
была рождена
в самых тяжелых условиях, и на нее не
было положено и сотой
доли тех забот, которые
были положены на первого.
И скоро звонкий голос Оли
В семействе Лариных умолк.
Улан, своей невольник
доли,
Был должен ехать с нею
в полк.
Слезами горько обливаясь,
Старушка, с дочерью прощаясь,
Казалось, чуть жива
была,
Но Таня плакать не могла;
Лишь смертной бледностью покрылось
Ее печальное лицо.
Когда все вышли на крыльцо,
И всё, прощаясь, суетилось
Вокруг кареты молодых,
Татьяна проводила их.
Ужель та самая Татьяна,
Которой он наедине,
В начале нашего романа,
В глухой, далекой стороне,
В благом пылу нравоученья
Читал когда-то наставленья,
Та, от которой он хранит
Письмо, где сердце говорит,
Где всё наруже, всё на воле,
Та девочка… иль это сон?..
Та девочка, которой он
Пренебрегал
в смиренной
доле,
Ужели с ним сейчас
былаТак равнодушна, так смела?
Весьма вероятно и то, что Катерине Ивановне захотелось, именно при этом случае, именно
в ту минуту, когда она, казалось бы, всеми на свете оставлена, показать всем этим «ничтожным и скверным жильцам», что она не только «умеет жить и умеет принять», но что совсем даже не для такой
доли и
была воспитана, а воспитана
была в «благородном, можно даже сказать
в аристократическом полковничьем доме», и уж вовсе не для того готовилась, чтобы самой мести пол и мыть по ночам детские тряпки.
Если бы
в моем предложении
была хотя миллионная
доля расчета, то не стал бы я предлагать всего только десять тысяч, тогда как всего пять недель назад предлагал ей больше.
И Катерина Ивановна не то что вывернула, а так и выхватила оба кармана, один за другим наружу. Но из второго, правого, кармана вдруг выскочила бумажка и, описав
в воздухе параболу, упала к ногам Лужина. Это все видели; многие вскрикнули. Петр Петрович нагнулся, взял бумажку двумя пальцами с пола, поднял всем на вид и развернул. Это
был сторублевый кредитный билет, сложенный
в восьмую
долю. Петр Петрович обвел кругом свою руку, показывая всем билет.
—
В этом
есть доля истины, — так же тихо ответила мать.
«Мальчишество, — упрекнул он себя, хмурясь, но глаза улыбались. — Меня влечет к ней только любопытство, — убеждал он себя, глядя
в зеркало и покручивая бородку. — Ну, может
быть, некоторая
доля романтизма. Не лишенного иронии. Что такое она? Тип современной буржуазки, неглупой по природе, начитанной…»
«
В этом
есть доля истины — слишком много пошлых мелочей вносят они
в жизнь. С меня довольно одной комнаты. Я — сыт сам собою и не нуждаюсь
в людях,
в приемах,
в болтовне о книгах, театре. И я достаточно много видел всякой бессмыслицы, у меня
есть право не обращать внимания на нее. Уеду
в провинцию…»
Самгин наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. Слушая рассказ девицы, он думал, что и по фигуре и по характеру она
была бы на своем месте
в водевиле, а не
в драме. Но тот факт, что на
долю ее все-таки выпало участие
в драме, несколько тронул его; он ведь
был уверен, что тоже пережил драму. Однако он не сумел выразить чувство, взволновавшее его, а два последние слова ее погасили это чувство. Помолчав, он спросил вполголоса...
Она бросалась стричь Андрюше ногти, завивать кудри, шить изящные воротнички и манишки; заказывала
в городе курточки; учила его прислушиваться к задумчивым звукам Герца,
пела ему о цветах, о поэзии жизни, шептала о блестящем призвании то воина, то писателя, мечтала с ним о высокой роли, какая выпадает иным на
долю…
—
Есть ли такой ваш двойник, — продолжал он, глядя на нее пытливо, — который бы невидимо ходил тут около вас, хотя бы сам
был далеко, чтобы вы чувствовали, что он близко, что
в нем носится частица вашего существования, и что вы сами носите
в себе будто часть чужого сердца, чужих мыслей, чужую
долю на плечах, и что не одними только своими глазами смотрите на эти горы и лес, не одними своими ушами слушаете этот шум и
пьете жадно воздух теплой и темной ночи, а вместе…
— Что вы так смотрите на меня, не по-прежнему, старый друг? — говорила она тихо, точно
пела, — разве ничего не осталось на мою
долю в этом сердце? А помните, когда липы цвели?
А между тем нищета
была лишь десятой или двадцатой
долей в его неудачах, и я слишком знал об этом.
— А это… а это — мой милый и юный друг Аркадий Андреевич
Дол… — пролепетал князь, заметив, что она мне поклонилась, а я все сижу, — и вдруг осекся: может, сконфузился, что меня с ней знакомит (то
есть,
в сущности, брата с сестрой). Подушка тоже мне поклонилась; но я вдруг преглупо вскипел и вскочил с места: прилив выделанной гордости, совершенно бессмысленной; все от самолюбия.
Теперь же, честью клянусь, что эти три сторублевые
были мои, но, к моей злой судьбе, тогда я хоть и
был уверен
в том, что они мои, но все же у меня оставалась одна десятая
доля и сомнения, а для честного человека это — все; а я — честный человек.
— Разумеется,
есть большая
доля правды
в учении Дарвина, — говорил Колосов, развалясь на низком кресле, сонными глазами глядя на княгиню Софью Васильевну, — но он переходит границы. — Да.
— Взять теперешних ваших опекунов: Ляховский — тот давно присосался, но поймать его ужасно трудно; Половодов еще только присматривается, нельзя ли сорвать свою
долю. Когда я
был опекуном, я из кожи лез, чтобы, по крайней мере, привести все
в ясность; из-за этого и с Ляховским рассорился, и опеку оставил, а на мое место вдруг назначают Половодова. Если бы я знал… Мне хотелось припугнуть Ляховского, а тут вышла вон какая история. Кто бы этого мог ожидать? Погорячился, все дело испортил.
В широких философских наивных кругах торжествует релятивизм и историзм,
в которых
есть доля правды по сравнению со старым статическим пониманием истины, но
есть еще большая
доля коренной лжи.
В либерализме всегда-то
была доля истины, но она
была совершенно извращена и искажена.
Организация общества,
в котором всегда большая
доля необходимости, не
есть создание коммюнотарности.
Иррациональная философия жизни
в сущности истиной не интересуется, но
в этой философии
есть доля истины, той истины, что познание
есть функция жизни.
И мы ужасаемся жестокостям войны,
в нашем сострадательном пафосе
есть доля бессознательного лицемерия.
Но и
в славянофильстве и
в народничестве всегда
была значительная
доля утопизма централистических идеологий, и эти обращенные к народной жизни идейные течения не покрывали всей необъятности и огромности русской народной жизни.
Справедливо и то, что
было здесь сейчас сказано, что если бы действительно наступил суд церкви, и во всей своей силе, то
есть если бы все общество обратилось лишь
в церковь, то не только суд церкви повлиял бы на исправление преступника так, как никогда не влияет ныне, но, может
быть, и вправду самые преступления уменьшились бы
в невероятную
долю.
После нескольких колебаний определили считать за брата или сестру до 8 лет четвертую часть расходов взрослой девицы, потом содержание девочки до 12 лет считалось за третью
долю, с 12 — за половину содержания сестры ее, с 13 лет девочки поступали
в ученицы
в мастерскую, если не пристраивались иначе, и положено
было, что с 16 лет они становятся полными участницами компании, если
будут признаны выучившимися хорошо шить.
Гимнастика, работа для упражнения силы, чтения —
были личными занятиями Рахметова; по его возвращении
в Петербург, они брали у него только четвертую
долю его времени, остальное время он занимался чужими делами или ничьими
в особенности делами, постоянно соблюдая то же правило, как
в чтении: не тратить времени над второстепенными делами и с второстепенными людьми, заниматься только капитальными, от которых уже и без него изменяются второстепенные дела и руководимые люди.
То
есть нищий перед недавним; но так, без сравнения с недавним, он жил хорошо: у него осталась
доля в каком-то стеариновом заводе, и он, не вешая носа, сделался управляющим этого завода с хорошим жалованьем.
Как он распорядился с душами и с 5 500 десятин земли, это не
было известно никому, не
было известно и то, что за собою оставил он 1 500 десятин, да не
было известно и вообще то, что ом помещик и что, отдавая
в аренду оставленную за собою
долю земли, он имеет все-таки еще до 3 000 р. дохода, этого никто не знал, пока он жил между нами.
Но
есть в тебе, публика, некоторая
доля людей, — теперь уже довольно значительная
доля, — которых я уважаю.
И действительно, он исполнил его удачно: не выдал своего намерения ни одним недомолвленным или перемолвленным словом, ни одним взглядом; по-прежнему он
был свободен и шутлив с Верою Павловною, по-прежнему
было видно, что ему приятно
в ее обществе; только стали встречаться разные помехи ему бывать у Лопуховых так часто, как прежде, оставаться у них целый вечер, как прежде, да как-то выходило, что чаще прежнего Лопухов хватал его за руку, а то и за лацкан сюртука со словами: «нет, дружище, ты от этого спора не уйдешь так вот сейчас» — так что все большую и большую
долю времени, проводимого у Лопуховых, Кирсанову приводилось просиживать у дивана приятеля.
Если бы тут
был кто посторонний, он, каким бы чувствительным сердцем ни
был одарен, не мог бы не засмеяться над торжественностью всей этой процедуры и
в особенности над обрядными церемонностями этого ее финала. Смешно, это правда. Но как бы хорошо
было для наших нерв, если бы, при сообщении нам сильных известий, умели соблюдать хоть десятую
долю той выдержки подготовления, как Рахметов.
— Приятно беседовать с таким человеком, особенно, когда, услышав, что Матрена вернулась, сбегаешь на кухню, сказав, что идешь
в свою спальную за носовым платком, и увидишь, что вина куплено на 12 р. 50 коп., — ведь только третью
долю выпьем за обедом, — и кондитерский пирог
в 1 р. 50 коп., — ну, это, можно сказать, брошенные деньги, на пирог-то! но все же останется и пирог: можно
будет кумам подать вместо варенья, все же не
в убыток, а
в сбереженье.
Когда несколько минут спустя фрау Луизе вошла
в комнату — я все еще стоял на самой середине ее, уж точно как громом пораженный. Я не понимал, как могло это свидание так быстро, так глупо кончиться — кончиться, когда я и сотой
доли не сказал того, что хотел, что должен
был сказать, когда я еще сам не знал, чем оно могло разрешиться…
Гегель во время своего профессората
в Берлине,
долею от старости, а вдвое от довольства местом и почетом, намеренно взвинтил свою философию над земным уровнем и держался
в среде, где все современные интересы и страсти становятся довольно безразличны, как здания и села с воздушного шара; он не любил зацепляться за эти проклятые практические вопросы, с которыми трудно ладить и на которые надобно
было отвечать положительно.
— Я вам объявляю монаршую волю, а вы мне отвечаете рассуждениями. Что за польза
будет из всего, что вы мне скажете и что я вам скажу — это потерянные слова. Переменить теперь ничего нельзя, что
будет потом,
долею зависит от вас. А так как вы напомнили об вашей первой истории, то я особенно рекомендую вам, чтоб не
было третьей, так легко
в третий раз вы, наверно, не отделаетесь.
Их отец
был схвачен при Павле вследствие какого-то политического доноса, брошен
в Шлиссельбург и потом сослан
в Сибирь на поселенье. Александр возвратил тысячи сосланных безумным отцом его, но Пассек
был забыт. Он
был племянник того Пассека, который участвовал
в убийстве Петра III, потом
был генерал-губернатором
в польских провинциях и мог требовать
долю наследства, уже перешедшую
в другие руки, эти-то другие руки и задержали его
в Сибири.
Для перемены, а
долею для того, чтоб осведомиться, как все обстоит
в доме у нас, не
было ли ссоры между господами, не дрался ли повар с своей женой и не узнал ли барин, что Палашка или Ульяша с прибылью, — прихаживали они иногда
в праздники на целый день.
Первое следствие этих открытий
было отдаление от моего отца — за сцены, о которых я говорил. Я их видел и прежде, но мне казалось, что это
в совершенном порядке; я так привык, что всё
в доме, не исключая Сенатора, боялось моего отца, что он всем делал замечания, что не находил этого странным. Теперь я стал иначе понимать дело, и мысль, что
доля всего выносится за меня, заволакивала иной раз темным и тяжелым облаком светлую, детскую фантазию.
Финское население
долею приняло крещение
в допетровские времена,
долею было окрещено
в царствование Елизаветы и
долею осталось
в язычестве.
В ней
есть доля страсти, заставлявшая меня плакать
в 1846 и обвинять себя
в бессилии разорвать связь, которая, по-видимому, не могла продолжаться.
В его взгляде (и это я оценил гораздо после)
была доля тех горьких, подавляющих истин об общественном состоянии Запада, до которых мы дошли после бурь 1848 года.
Правительство, прощая Пассеков, и не думало им возвратить какую-нибудь
долю именья. Истощенный усилиями и лишениями, старик слег
в постель; не знали, чем
будут обедать завтра.
Когда все
было схоронено, когда даже шум,
долею вызванный мною,
долею сам накликавшийся, улегся около меня и люди разошлись по домам, я приподнял голову и посмотрел вокруг: живого, родного не
было ничего, кроме детей. Побродивши между посторонних, еще присмотревшись к ним, я перестал
в них искать своих и отучился — не от людей, а от близости с ними.
Но со всем этим к 1 марту, то
есть через полгода, не только
в кассе не
было ничего, но уже
доля залога пошла на уплату штрафов. Гибель
была неминуема. Прудон значительно ускорил ее. Это случилось так: раз я застал у него
в С.-Пелажи д'Альтон-Ше и двух из редакторов. Д'Альтон-Ше — тот пэр Франции, который скандализовал Пакье и испугал всех пэров, отвечая с трибуны на вопрос...