Неточные совпадения
Раскольников сказал ей свое имя, дал адрес и обещался завтра же непременно зайти. Девочка ушла в совершенном от него восторге. Был час одиннадцатый, когда он вышел на
улицу.
Через пять минут он стоял на мосту, ровно на том самом месте, с которого давеча
бросилась женщина.
Я
бросился вон из комнаты, мигом очутился на
улице и опрометью побежал в дом священника, ничего не видя и не чувствуя. Там раздавались крики, хохот и песни… Пугачев пировал с своими товарищами. Палаша прибежала туда же за мною. Я подослал ее вызвать тихонько Акулину Памфиловну.
Через минуту попадья вышла ко мне в сени с пустым штофом в руках.
Когда карета съехала со двора и пропала из моих глаз, я пришел в исступленье,
бросился с крыльца и побежал догонять карету с криком: «Маменька, воротись!» Этого никто не ожидал, и потому не вдруг могли меня остановить; я успел перебежать
через двор и выбежать на
улицу...
В ноябре, когда наступили темные, безлунные ночи, сердце ее до того переполнилось гнетущей тоской, что она не могла уже сдержать себя. Она вышла однажды на
улицу и пошла по направлению к мельничной плотинке. Речка бурлила и пенилась; шел сильный дождь; сквозь осыпанные мукой стекла окон брезжил тусклый свет; колесо стучало, но помольцы скрылись. Было пустынно, мрачно, безрассветно. Она дошла до середины мостков, переброшенных
через плотину, и
бросилась головой вперед на понырный мост.
Он ругался, угрожал; его слова рассердили меня, я
бросился к пещере, вынул камни, гроб с воробьем перебросил
через забор на
улицу, изрыл все внутри пещеры и затоптал ее ногами.
Иду я вдоль длинного забора по окраинной
улице, поросшей зеленой травой. За забором строится новый дом. Шум, голоса… Из-под ворот вырывается собачонка… Как сейчас вижу: желтая, длинная, на коротеньких ножках, дворняжка с неимоверно толстым хвостом в виде кренделя.
Бросается на меня, лает. Я на нее махнул, а она вцепилась мне в ногу и не отпускает, рвет мои новые штаны. Я схватил ее за хвост и перебросил
через забор…
Когда он разговаривал с нею таким образом, вдруг загремела музыка. Каштанка оглянулась и увидела, что по
улице прямо на нее шел полк солдат. Не вынося музыки, которая расстраивала ей нервы, она заметалась и завыла. К великому ее удивлению, столяр, вместо того чтобы испугаться, завизжать и залаять, широко улыбнулся, вытянулся во фрунт и всей пятерней сделал под козырек. Видя, что хозяин не протестует, Каштанка еще громче завыла и, не помня себя,
бросилась через дорогу на другой тротуар.
— Чего мне врать: на свои глаза свидетелей не надо. При мне доктур вынял толстый-претолстый бумажник и отдал Фатевне четыре четвертных бумажки. После пришел доктуров кучер, увел лошадь, а доктурова жена захотела попробовать лошадку… Сели оба доктура в дрожки, проехали
улицу, а лошадь как увидит овечку, да как
бросится в сторону,
через канаву — и понесла, и понесла. Оглобли изломала, дрожки изломала, а доктура лежат в канаве и кричат караул.
Но вот в верхнем этаже мелькнул тревожный свет, где-то быстро распахнулась дверь, и Мишка не успел мигнуть, как кто-то с балкона второго этажа
бросился на
улицу, перевернулся в пыли и одним прыжком перелетел
через железную решетку набережной в воду.
У двери в кухню она глубоко вздохнула, еще плотнее закутала лицо, отворила дверь и
бросилась через кухню, как сквозь огонь, выбежала на двор, на
улицу и быстро пошла по тротуару, сжав зубы, сдерживая биение сердца.
— А вот и посмотрим, как не выдержим! — решительно сказал Иван Ильич, и даже жар
бросился ему в лицо. Он сошел с мостков и твердыми шагами прямо направился
через улицу в дом своего подчиненного, регистратора Пселдонимова.
Холодная вода освежила его, он утерся и, не сказав ни слова, не поблагодарив даже свою сестру милосердия, схватил шапку, подхватил на плечо шубу, поданную ему Пселдонимовой, и
через коридор,
через кухню, в которой уже мяукала кошка и где кухарка, приподнявшись на своей подстилке, с жадным любопытством посмотрела ему вслед, выбежал на двор, на
улицу и
бросился и проезжавшему извозчику.
«Давно-давно, когда мусульмане
бросились в Гори и предприняли ужаснейшую резню в его
улицах, несколько христианских девушек-грузинок заперлись в крепости в одной из башен. Храбрая и предприимчивая грузинка Тамара Бербуджи вошла последней в башню и остановилась у закрытой двери с острым кинжалом в руках. Дверь была очень узка и могла пропустить только по одному турку.
Через несколько времени девушки услышали, что их осаждают. Дверь задрожала под ударами турецких ятаганов.
На пустыре Ананьева не было. Кузьма пошел до
улице, посмотрел по сторонам, но нигде не было видно старика. Парень вернулся к избе, запер дверь в привинченные кольца висячим замком и положил ключ в расщелину одного из бревен — место, уговоренное с Петром Ананьевым, на случай совместного ухода из дому. Почти бегом
бросился он затем по
улице и, не уменьшая шага, меньше чем
через час был уже во дворе дома Салтыкова.
— Да, слишком хорошо, — ввернул Ранеев свое слово в речь противников. — Только вспомнишь о нем, так мороз по коже подирает. Стоит только поставить рядом русского крестьянина и белорусца. Что ест этот несчастный, в чем одет, под какой кровлей живет? И свет-то Божий проходит у него со двора
через крошечные отверстия вместо окошек, а не с
улицы. Какой-то сочинитель писал, что и собаки, увидав панскую бричку, с испуга
бросаются в подворотни.
Через два часа у дверей кареты, приехавшей обратно на угол Литейного и Фурштадтской
улицы, действительно, как из земли выросла Маша и с вышедшей из кареты барышней отправилась домой. Любовь Аркадьевна прямо прошла в свою комнату,
бросилась на постель и залилась слезами.
Безотчетно, или, может быть, только с одним желанием избежать встреч на
улицах, она
бросилась через сад к берегу Нила, где стояла у пристани барка Зенона.