Неточные совпадения
Я его ни разу не видал — то есть порядочно; но однажды я сидел один
в горнице (
в комиссии), допрос кончился, из моего окна видны были освещенные сени; подали дрожки, я
бросился инстинктивно к окну, отворил форточку и видел, как сели плац-адъютант и с ним Огарев, дрожки укатились, и ему нельзя было меня заметить.
Прижмется, бывало, ко мне, обнимет, а то схватит на руки, таскает по
горнице и говорит: «Ты, говорит, настоящая мне мать, как земля, я тебя больше Варвары люблю!» А мать твоя,
в ту пору, развеселая была озорница —
бросится на него, кричит: «Как ты можешь такие слова говорить, пермяк, солены уши?» И возимся, играем трое; хорошо жили мы, голуба́ душа!
Нюрочка торопливо вбежала на крыльцо, прошла темные сени и, отворив двери, хотела
броситься прямо на шею старушке, но
в горнице сидела мастерица Таисья и еще какая-то незнакомая молодая женщина вся
в темном.
В самое это время, как я вслушивался и всматривался внимательно,
в комнате дедушки раздался плач; я вздрогнул,
в одну минуту вся девичья опустела: пряхи, побросав свои гребни и веретена,
бросились толпою
в горницу умирающего.
Михайлица его и стала просить, что «ты, мол, имя-то Исусово вспомяни», но только что она сама это имя выговорила, как
в горнице кто-то завизжит, а Лука
в ту же минуту сорвался с кроватки и
бросился было вперед, но его вдруг посреди
горницы как будто медяна стена отшибла.
Взошедши
в келью, для него приготовленную, Феодор
бросился на скудную постель из банановых листьев и не тушил еще лампы, как вдруг начала отворяться дверь и тихо-тихо взошла какая-то старуха с темным, загорелым лицом наших цыган, с впалыми щеками и неверным взглядом; украдкой окинув
горницу, она сказала: «Служитель Христов, есть человек, нуждающийся
в твоей помощи; не откажись идти за мною».
Патап Максимыч
бросился из
горницы. Оказалось, что и самовар на столе и плита разведена.
В ожиданьи лекаря Никитишна заранее все приготовила, и ветошек нарезала, и салфетки для нагреванья припасла, и лед, и горчишники; плита уж двое суток не гасла, самовар со стола не сходил.
Глянула
в дверь Анафролия и позвала Фленушку к Манефе. Мигом
бросилась та вон из
горницы…
Через десять дней Дружок стал скучен, не пил, не ел и
бросился грызть щенка. Дружка заперли
в пустую
горницу.
Прошло уже достаточно времени, чтобы они могли обернуть назад
в слободу; между тем день проходил за днем, а они не возвращались. Григорий Лукьянович находился
в сильнейшем страхе и беспокойстве. Наконец, дня через три после смерти князя Василия Прозоровского, во двор дома Малюты
в александровской слободе вкатила повозка и из нее вышли оба его наперсника. Григорий Лукьянович находился
в известной уже читателям своей отдельной
горнице и, увидав
в окно приезжих, сам
бросился отворять им дверь.
Время, казалось, тянулось томительно долго. Наконец
в соседней
горнице послышались торопливые шаги. Антиповна
бросилась к двери и отворила ее.
В опочивальню вошел Ермак Тимофеевич, бледный, встревоженный. Он как бы не замечал никого, остановился у постели Ксении Яковлевны и с немым ужасом уставился на бесчувственную девушку.
Он вошел
в светлицу, где застал сенных девушек, сбившихся
в кучу и о чем-то оживленно беседовавших шепотом. Увидев Семена Иоаникиевича и Антиповну, они
бросились по своим местам и притихли. Хозяин прошел
в следующую
горницу.
Старуха быстро встала и поплелась
в соседнюю
горницу. Не успела Антиповна переступить порог, как Домаши уже не было
в рукодельной. Она стремительно выбежала вон, спустилась во двор, два раза пробежала мимо избы, где жил Яков с товарищами, знавшими о его якшанье с Домашкой, и
бросилась за сарай
в глубине двора, за которым был пустырь, заросший травою.