Неточные совпадения
Вронский любил его и зa его необычайную физическую силу, которую он большею частью выказывал тем, что мог пить как
бочка, не
спать и быть всё таким же, и за большую нравственную силу, которую он выказывал в отношениях к начальникам и товарищам, вызывая к себе страх и уважение, и в игре, которую он вел на десятки тысяч и всегда, несмотря на выпитое вино, так тонко и твердо, что считался первым игроком в Английском Клубе.
Заглянул бы кто-нибудь к нему на рабочий двор, где наготовлено было на запас всякого дерева и посуды, никогда не употреблявшейся, — ему бы показалось, уж не
попал ли он как-нибудь в Москву на щепной двор, куда ежедневно отправляются расторопные тещи и свекрухи, с кухарками позади, делать свои хозяйственные запасы и где горами белеет всякое дерево — шитое, точеное, лаженое и плетеное:
бочки, пересеки, ушаты, лагуны́, [Лагун — «форма ведра с закрышкой».
— Да что они там, дрыхнут или передушил их кто? Тррреклятые! — заревел он как из
бочки. — Эй, Алена Ивановна, старая ведьма! Лизавета Ивановна, красота неописанная! Отворяйте! У, треклятые,
спят они, что ли?
Паратов. Это делает тебе честь, Робинзон. Но ты не по времени горд. Применяйся к обстоятельствам, бедный друг мой! Время просвещенных покровителей, время меценатов прошло; теперь торжество буржуазии, теперь искусство на вес золота ценится, в полном смысле наступает золотой век. Но, уж не взыщи, подчас и ваксой напоят, и в
бочке с горы, для собственного удовольствия, прокатят — на какого Медичиса
нападешь. Не отлучайся, ты мне нужен будешь!
Обоз растянулся… Последние
бочки на окончательно хромых лошадях поотстали… Один «золотарь»
спит. Другой ест большой калач, который держит за дужку.
Пожарные в двух этажах, низеньких и душных, были набиты, как сельди в
бочке, и
спали вповалку на нарах, а кругом на веревках сушилось промокшее на пожарах платье и белье. Половина команды — дежурная — никогда не раздевалась и
спала тут же в одежде и сапогах.
Рачителиха еще смотрела крепкою женщиной лет пятидесяти. Она даже не взглянула на нового гостя и машинально черпнула мерку прямо из открытой
бочки. Только когда Палач с жадностью опрокинул стакан водки в свою
пасть, она вгляделась в него и узнала. Не выдавая себя, она торопливо налила сейчас же второй стакан, что заставило Палача покраснеть.
Ванька вместе с Павлом тоже прибыл в Москву и теперь, по указанию Макара Григорьева,
спал в мастерской на осоке, которою прокладывают спаи в
бочках.
— Были у нас в городе вольтижеры, — говорила она ему, — только у них маленький этот мальчик, который прыгает сквозь обручи и сквозь
бочку, как-то в середину-то
бочки не
попал, а в край ее головой ударился, да так как-то пришлось, что прямо теменным швом: череп-то весь и раскололся, мозг-то и вывалился!..
Нет поэтому ничего удивительного, что, когда оратор внезапно соскакивал с
бочки и разражался веселым хохотом, омраченные лица хохлов вдруг прояснялись, и руки тянулись к карманам широких штанов за медяками. Обрадованные благополучным окончанием трагических экскурсий пана Тыбурция, хохлы поили его водкой, обнимались с ним, и в его картуз
падали, звеня, медяки.
Как подходишь, где всему происшествию быть следует, так не то чтоб прямо, а
бочком да ползком пробирешься, и сердце-то у тебя словно
упадет, и в роту сушить станет.
В одно прекрасное утро, перед самым Петровым днем, Гнедко, привезя вечернюю
бочку,
упал и издох в несколько минут.
Вот посреди улицы, перебирая короткими ногами и широко разгоняя грязь, бежит — точно
бочка катится — юродствующий чиновник Черноласкин, а за ним шумной стаей молодых собачонок, с гиком и свистом, мчатся мальчишки, забегают вперёд и, хватая грязь, швыряют ею в дряблые, дрожащие щёки чиновника, стараясь
попасть в его затравленные, бессильно злые глаза.
Я поселился в слободе, у Орлова. Большая хата на пустыре, пол земляной, кошмы для постелей. Лушка, толстая немая баба, кухарка и калмык Доржа. Еды всякой вволю: и баранина, и рыба разная, обед и ужин горячие. К хате пристроен большой чулан, а в нем всякая всячина съестная: и мука, и масло, и
бочка с соленой промысловой осетриной, вся залитая доверху тузлуком, в который я как-то, споткнувшись в темноте,
попал обеими руками до плеч, и мой новый зипун с месяц рыбищей соленой разил.
Ночь становилась всё холодней; рука, державшая револьвер, ныла от холода; до полицейского управления — далеко, там, конечно, все
спят. Яков сердито сопел, не зная, как решить, сожалея, что сразу не застрелил этого коренастого парня, с такими кривыми ногами, как будто он всю жизнь сидел верхом на
бочке. И вдруг он услыхал слова, поразившие его своей неожиданностью...
Двор был тесный; всюду, наваливаясь друг на друга, торчали вкривь и вкось ветхие службы, на дверях висели — как собачьи головы — большие замки; с выгоревшего на солнце, вымытого дождями дерева десятками мертвых глаз смотрели сучки. Один угол двора был до крыш завален
бочками из-под сахара, из их круглых
пастей торчала солома — двор был точно яма, куда сбросили обломки отжившего, разрушенного.
— Я все записал, — сказал он, доставая засаленную бумажку. — Вот слушайте: осталось у нас: галет 1-го и 2-го сорта сорок мешков, муки — шесть больших
бочек, каждая, вероятно, в полтонны; соленой свинины — две
бочки, кроме того, имеются два почти издохших быка… Относительно быков:
пасти мне, что ли, их здесь? Я завтра пристрелю обоих. Ты что обеспокоился, Сигби? Не протухнут, есть ледники и селитра. Что же еще есть у нас? Да — кофе, прессованные овощи…
В ответ на жалобный плач бедного Янкеля только сонная лягушка квакнула на болоте да бугай прокинулся в очерете и бухнул раза два, точно в пустую
бочку: бу-у, бу-у!.. Месяц, как будто убедившись, что дело с жидом покончено, опустился окончательно за лес, и на мельницу, на плотину, на реку
пала темнота, а над омутом закурился белый туман.
Но вместо этого, сам не знает уж как, он изо всех ног побежал с плотины и спрятался под густыми яворами, что мочили свои зеленые ветви, как русалки, в темной воде мельничного затора. Тут, под деревьями, было темно, как в
бочке, и мельник был уверен, что никто его не увидит. А у него в это время уж и зуб не
попадал на зуб, а руки и ноги тряслись так, как мельничный рукав во время работы. Однако брала-таки охота посмотреть, что будет дальше.
Василий рычал вслед ей и скрипел зубами. А Мальва шла и всё старалась
попасть своими ногами в ясные глубокие следы ног Василия, оттиснутые в песке, и,
попав в этот след, она старательно затирала его своей ногой. Так она медленно шла вплоть до
бочек, где Сережка встретил ее вопросом...
— Ша!.. Тихо!.. — крикнул из-за прилавка Айзик Рубинштейн и звонко шлепнул ладонью по
бочке. Шум сразу
упал, перейдя в густое, протяжное гуденье.
«Вошел — в светлице тишина;
Дочь сладко
спит, но не одна;
Припав на грудь ее главой
С ней царский конюх молодой.
И прогневился царь тогда,
И повелел он без суда
Их вместе в
бочку засмолить
И в сине море укатить...
Приказчики ломают двери и выбрасывают что ни
попало: из окон летят ананасы, банки с вареньем, вина, трюфели, виноград, всяческие консервы;
бочки с фруктами бьются вдребезги; груши, яблоки и апельсины прыгают по мостовой как мячики, разлетаются как картечь и катятся во все стороны.
Я и Теодор выскочили. Из-за туч холодно взглянула на нас луна. Луна — беспристрастный, молчаливый свидетель сладостных мгновений любви и мщения. Она должна была быть свидетелем смерти одного из нас. Пред нами была пропасть, бездна без дна, как
бочка преступных дочерей Даная. Мы стояли у края жерла потухшего вулкана. Об этом вулкане ходят в народе страшные легенды. Я сделал движение коленом, и Теодор полетел вниз, в страшную пропасть. Жерло вулкана —
пасть земли.
— Видел на днях сам, собственными глазами: в маленьком, тесном зальце, как сельди в
бочке, толкутся офицеры, врачи; истомленные сестры
спят на своих чемоданах. А в большой, великолепный зал нового вокзала никого не пускают, потому что генерал-квартирмейстер Флуг совершает там свой послеобеденный моцион! Изволите видеть, наместнику понравился новый вокзал, и он поселил в нем свой штаб, и все приезжие жмутся в маленьком, грязном и вонючем старом вокзале!
— А братчина была на весь мир! Не одну
бочку меду выкатили из погребов, не одна почетная голова
упала под стол. И корабленники разносили гостям на память новоселья… Был ли ты зван, дворецкий великокняжеский?