Меня охватила на мгновение почти шумная радость, но — увы! — только на мгновение… Какой-то внутренний голос шептал мне зловеще: «Этого не было бы, если б княжна Джаваха не лежала в могиле, потому что Нина была бы непременно первой». И острая
боль потери мигом заглушила невинную радость…
Неточные совпадения
— Хитрят! — говорил пристав, бледный от
потери крови, от
боли в ране, от бессонной и мучительной ночи.
Речь шла об опасности,
потере, опасениях, чьей-то
боли, болезни; о том, что «надо точно узнать».
Потеря ожидаемого ребенка, болезнь жены, связанное с этим расстройство жизни и, главное, присутствие тещи, приехавшей тотчас же, как
заболела Лиза, — всё это сделало для Евгения год этот еще более тяжелым.
Стрелок с раздробленной кистью руки, страшно охая и закатывая глаза, с посиневшим от
потери крови и
боли лицом, пришел сам и сел у ручья.
Внезапно, вместе с чувством тоски и
потери дыхания, им овладели тошнота и слабость. Все позеленело в его глазах, потом стало темнеть и проваливаться в глубокую черную пропасть. В его мозгу резким, высоким звуком — точно там лопнула тонкая струна — кто-то явственно и раздельно крикнул: бу-ме-ранг! Потом все исчезло: и мысль, и сознание, и
боль, и тоска. И это случилось так же просто и быстро, как если бы кто дунул на свечу, горевшую в темной комнате, и погасил ее…
В октябре гимназия понесла тяжелую
потерю: Ипполит Ипполитыч
заболел рожей головы и скончался. Два последних дня перед смертью он был в бессознательном состоянии и бредил, но и в бреду говорил только то, что всем известно...
— Не плачь!.. может, найдётся.. — тихонько прошептал он, но, заметив, что она не слышит его утешения, отодвинулся ещё дальше от неё, думая, что, наверное, от отца достанется ей за эту
потерю. И тотчас же ему представилось, что отец, большой и чёрный казак, колотит её, а она, захлёбываясь слезами и вся дрожа от страха и
боли, валяется у него в ногах…
Какая-то новая, не испытанная ею
боль отозвалась где-то в теле и заставила опуститься на кушетку. И так ей стало все противно — она сама, этот будуар, весь дом, целый ряд дней, сулящих ей какую-нибудь тайную, неизлечимую болезнь, медленную
потерю сил, нескончаемые
боли, кто знает: душевный недуг… Она рассердилась на свое малодушие, но не в силах была встать.
Только голос стал слабее, и тогда уже начал он жаловаться на катаральное состояние дыхательных путей; жаловался и на болезнь глаза, которая в скором времени обострилась, причиняла ему впоследствии сильнейшие
боли и кончилась
потерею зрения в этом больном глазе.