Неточные совпадения
— Слобода у нас богатая, люди — сытые, рослые, девушки, парни красивые всё, а родители — не строги; по нашей вере любовь — не грешна, мы ведь не ваши, не церковные! И вот, скажу я тебе, в
большой семье Моряновых поженили сына
Карпа, последыш он был, недоросток и щуплый такой…
— Да человек-то каков? Вам всё деньги дались, а богатство
больше обуза, чем счастие, — заботы да хлопоты; это все издали кажется хорошо, одна рука в меду, другая в патоке; а посмотрите — богатство только здоровью перевод. Знаю я Софьи Алексеевны сына; тоже совался в знакомство с
Карпом Кондратьевичем; мы, разумеется, приняли учтиво, что ж нам его учить, — ну, а уж на лице написано: преразвращенный! Что за манеры! В дворянском доме держит себя точно в ресторации. Вы видели его?
У дубасовского уездного предводителя была дочь, — и в этом еще не было бы
большого зла ни для почтеннейшего
Карпа Кондратьича, ни для милой Варвары Карповны; но у него, сверх дочери, была жена, а у Вавы, как звали ее дома, была, сверх отца, милая маменька, Марья Степановна, это изменяло существенно положение дела.
Карпу Кондратьичу иногда приходило в голову, что жена его напрасно гонит бедную девушку, он пробовал даже заговаривать с нею об этом издалека; но как только речь подходила к
большей определительности, он чувствовал такой ужас, что не находил в себе силы преодолеть его, и отправлялся поскорее на гумно, где за минутный страх вознаграждал себя долгим страхом, внушаемым всем вассалам.
Когда они приехали в NN на выборы и
Карп Кондратьевич напялил на себя с
большим трудом дворянский мундир, ибо в три года предводителя прибыло очень много, а мундир, напротив, как-то съежился, и поехал как к начальнику губернии, так и к губернскому предводителю, которого он, в отличение от губернатора, остроумно называл «наше его превосходительство», — Марья Степановна занялась распоряжениями касательно убранства гостиной и выгрузки разного хлама, привезенного на четырех подводах из деревни; ей помогали трое не чесанных от колыбели лакеев, одетых в полуфраки из какой-то серой не то байки, не то сукна; дело шло горячо вперед; вдруг барыня, как бы пораженная нечаянной мыслию, остановилась и закричала своим звучным голосом...
— Теперь старик
большего сына,
Карпа, слыхать, хочет хозяином в дому поставить. Стар, мол, уж стал; мое дело около пчел. Ну Карп-то и хороший мужик, мужик аккуратный, а всё далеко против старика хозяином не выйдет. Уж того разума нету!
В одном углу
Карп и Игнат прилаживали новую подушку под
большую троечную, окованную телегу.
Карп. Нет, мы
больше в Петербурге; а теперь в деревню на лето для благоустройства приехали.
Карп. Нам здесь не детей крестить. Само собою, дня на два, не
больше.
— Месяца два либо три, не то и
больше, — ответил
Карп Алексеич.
Хоть велик был человек
Карп Алексеич, хоть вели́ки стали достатки его, но не хватало ему по деревенскому свычаю-обычаю настоящей силы-важности, потому что человек был молодой, да к тому ж неженатый. Известно, что семейному всегда ото всех
больше почету, особенно если ему над другими начальство дано…
— Я доподлинно от самых верных людей узнал, — продолжал
Карп Алексеич, — что деньги
большой сын приносит из Осиповки… Живет у Чапурина без году неделя, когда ему такие деньги заработать?.. Тут, надо быть, другое есть.
Надивиться не мог
Карп Алексеич, увидев, что вслед за начальством десятские тащат в приказ пять
больших корзин, укрытых сетями, с прыгающими там перепелами.
Карп Карпович был грамотный. С малолетства жил всегда при господах и при отце Погореловой состоял в должности земского. Кроме книг священного писания, он читал много книг и светских, какие, разумеется, попадались под руку. По
большей части это были романы иностранных писателей в плохих переводах, которыми тогда была наводнена русская книжная торговля.
Карп Карпович, управляющий Ираиды Степановны, был высокого роста, имел
большой, довольно красный нос, седые волосы и небольшие серые умные глаза, ходил солидною поступью, говорил плавно и авторитетно, и вообще, вся наружность его была благовидна.
Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенною подводой мужик
Карп, имевший
большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают.
Алпатыч выходил к ним, усовещевая их, но ему отвечали (
больше всех говорил
Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.