Неточные совпадения
Самгин лег, но от усталости не спалось, а через две
остановки в купе шумно влез
большой человек, приказал проводнику зажечь огонь, посмотрел на Самгина и закричал...
Впрочем, обе приведенные книги, «Поездка в Якутск» и «Отрывки о Сибири», дают, по возможности, удовлетворительное понятие о здешних местах и вполне заслуживают того одобрения, которым наградила их публика. Первая из них дала два, а может быть, и более изданий. Рекомендую вам обе, если б вы захотели узнать что-нибудь
больше и вернее об этом отдаленном уголке, о котором я как проезжий, встретивший нечаянно
остановку на пути и имевший неделю-другую досуга, мог написать только этот бледный очерк.
С Нехлюдовым не раз уже случалось в жизни то, что он называл «чисткой души». Чисткой души называл он такое душевное состояние, при котором он вдруг, после иногда
большого промежутка времени, сознав замедление, а иногда и
остановку внутренней жизни, принимался вычищать весь тот сор, который, накопившись в его душе, был причиной этой
остановки.
— «Ангелов творче и Господи сил, — продолжал он, — Иисусе пречудный, ангелов удивление, Иисусе пресильный, прародителей избавление, Иисусе пресладкий, патриархов величание, Иисусе преславный, царей укрепление, Иисусе преблагий, пророков исполнение, Иисусе предивный, мучеников крепость, Иисусе претихий, монахов радосте, Иисусе премилостивый, пресвитеров сладость, Иисусе премилосердый, постников воздержание, Иисусе пресладостный, преподобных радование, Иисусе пречистый, девственных целомудрие, Иисусе предвечный, грешников спасение, Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя», добрался он наконец до
остановки, всё с
большим и
большим свистом повторяя слово Иисусе, придержал рукою рясу на шелковой подкладке и, опустившись на одно колено, поклонился в землю, а хор запел последние слова: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя», а арестанты падали и подымались, встряхивая волосами, остававшимися на половине головы, и гремя кандалами, натиравшими им худые ноги.
В походе надо сообразоваться не столько с силами людей, сколько с силами вьючных животных. И в самом деле, они несут
большие тяжести, поэтому при всякой более или менее продолжительной
остановке надо облегчить их спины от груза.
Но дорога до Троицы ужасна, особливо если Масленица поздняя. Она представляет собой целое море ухабов, которые в оттепель до половины наполняются водой. Приходится ехать шагом, а так как путешествие совершается на своих лошадях, которых жалеют, то первую
остановку делают в
Больших Мытищах, отъехавши едва пятнадцать верст от Москвы. Такого же размера станции делаются и на следующий день, так что к Троице поспевают только в пятницу около полудня, избитые, замученные.
Был такой с основания конки начальник станции у Страстной площади, Михаил Львович, записной нюхарь. У него всегда
большой запас табаку, причем приятель-заводчик из Ярославля ящиками в подарок присылал. При
остановке к нему кучера бегут: кто с берестяной табакеркой, кто с жестянкой из-под ваксы.
(Такие частые, но малые
остановки, как известно, гораздо
больше утомляют пехотинцев, чем сплошной ровный ход.)
— Постой-ка, боярышня, — продолжал после небольшой
остановки запорожец. — Да у тебя еще другая кручина, как туман осенний, на сердце лежит… Я вижу, тебя хотят выдать замуж… за одного
большого польского пана… Не горюй, Анастасья Тимофеевна! Этой свадьбы не бывать! Я скажу словца два твоему батюшке, так он не повезет тебя в Москву, а твой жених сюда не приедет: ему скоро будет не до этого.
Во время
остановки, перед вечером второго дня на
большой станции нервный господин этот сходил за горячей водой и заварил себе чай. Господин же с аккуратными новыми вещами, адвокат, как я узнал впоследствии, с своей соседкой, курящей дамой в полумужском пальто, пошли пить чай на станцию.
Во время
остановки в Москве отец представил меня в доме своего однофамильца и дальнего родственника Семена Николаевича, занимавшего дом на
Большой Никитской против
Большого Вознесения.
Устанут песенники, начнут играть музыканты. Под мерный, громкий и
большею частью веселый марш идти гораздо легче; все, даже самые утомленные, приосанятся, отчетливо шагают в ногу, сохраняют равнение: батальон узнать нельзя. Помню, однажды мы прошли под музыку
больше шести верст в один час, не замечая усталости; но когда измученные музыканты перестали играть, вызванное музыкою возбуждение исчезло, и я почувствовал, что вот-вот упаду, да и упал бы, не случись вовремя
остановка на отдых.
Вообще он был неровен, блестящ, возбуждал
больше симпатий и навлекал
больше наказаний, чем старший брат, который шел без
остановок и отступлений.
Затем уж не трудно нам будет сообразить, отчего развитие этих начал в народе по
большей части останавливается так рано и нередко совсем заглушается; не хитро также будет понять и то, в какой степени сам простолюдин бывает виновен в неполноте или совершенной
остановке своего развития и в какой степени виноваты в этом мы все, причисляющие себя к людям образованным.
— Целыми днями писал я, — рассказывал он, — с утра до вечера, без всяких, даже маленьких,
остановок, точно меня что несло. Случалось исписывать целый печатный лист в день, и
больше, и так быстро, что у меня делалась боль в пальцах правой руки, и я из-за нее только останавливал работу.
Мы ночевали в
большой богатой фанзе у старика-китайца с серьезным, интеллигентным лицом. Главный врач, как он всегда делал на
остановках, успокоительно потрепал хозяина по плечу и сказал, чтоб он не беспокоился, что за все ему будет заплачено.
Знак для познания брата есть пожатие руки таким образом, чтобы
большой палец одного подавил руку другого вдруг два раза с малою
остановкою, а в третий гораздо сильнее.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась во-первых сама собою, так как французы бежали и потому следовало только не останавливать этого движения. Во-вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и в-третьих тем, что
большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае
остановки движения французов.
Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что
большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, — несмотря на всё это,
остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска.
На другое утро проснулись поздно и опять было столько
остановок, что доехали только до
Больших Мытищ.