Неточные совпадения
Так, в «
Царе Борисе» неизменно атамана Хлопку, а по
болезни Валентинова — Петра в «Лесе...
Лицо Хромого, как широкий нож, покрытый ржавчиной от крови, в которую он погружался тысячи раз; его глаза узки, но они видят всё, и блеск их подобен холодному блеску царамута, любимого камня арабов, который неверные зовут изумрудом и который убивает падучую
болезнь. А в ушах
царя — серьги из рубинов Цейлона, из камней цвета губ красивой девушки.
— Оскопленный по неведению, или насилием, или случайно, или по
болезни — не унижен перед Богом, — сказал
царь. — Но горе тому, кто сам изуродует себя.
Бедная страдалица-мать наша оставалась на одре
болезни безвыходно в новом флигеле, в комнате с постоянно закрытыми окнами, так что в спальне
царила непрестанная ночь. Кроме сменявшихся при ней двух горничных, она никого не принимала. Так и нас, в свою очередь, она приняла не более двух минут, благословила и дала поцеловать руку.
— Нет, брат, как береза чистая, никакой
болезни не видал над собой. Уж какой мне затылок? Каких еще
царю солдат надо?
А там впереди — труд и
болезнь, как
царь Давыд в псалтыре написал…
Эта, окончившаяся пагубно и для Новгорода, и для самого грозного опричника, затея была рассчитана, во-первых, для сведения старых счетов «царского любимца» с новгородским архиепископом Пименом, которого, если не забыл читатель, Григорий Лукьянович считал укрывателем своего непокорного сына Максима, а во-вторых, для того, чтобы открытием мнимого важного заговора доказать необходимость жестокости для обуздания предателей, будто бы единомышленников князя Владимира Андреевича, и тем успокоить просыпавшуюся по временам, в светлые промежутки гнетущей
болезни, совесть
царя, несомненно видевшего глубокую скорбь народа по поводу смерти близкого царского родича от руки его венценосца, — скорбь скорее не о жертве, неповинно, как были убеждены и почти открыто высказывали современники, принявшей мученическую кончину, а о палаче, перешедшем, казалось, предел возможной человеческой жестокости.
— И того и другого нельзя, моя милая. Зимою такую дальнюю дорогу тебе не вынести, а там
болезнь эта… Сам же я ехать должен, это государево дело, мне царем-батюшкой Сибирь поручена, и я блюсти ее для него должен… До весны недалече, не заметишь, как придет она, а я по весне за тобой приеду, и тогда мы никогда не расстанемся…
Недавнее, мгновенно посетившее ее, раскаяние, при известии об опасной
болезни матери, так же мгновенно было заглушено опрометчивыми словами старой няньки, и прежняя эгоистическая злоба стала
царить в ее уже теперь вконец испорченном сердце, в котором потухла последняя тлевшаяся в его глубине искра добра.
Малюта спешил недаром. Приказание, решавшее судьбу князя Прозоровского, было вырвано. Палачу не было дела, что
царь бился в его руках в припадке своей страшной
болезни. Он дождался конца припадка и, когда
царь захрапел, поспешно вышел из опочивальни.
Далее он сообщал, что сам удостоился лицезреть
царя Иоанна Васильевича, навестившего Бориса Годунова и осмотревшего его раны и заволоки. Это посещение
царя было вызвано тем, что отец царицы Федор Нагой обнес Годунова, говоря, что он скрывается не от
болезни, а единственно от досады и злости.
Пила она много, до потери сознания и
болезни, но и могучий алкоголь не мог вывести ее из железного круга, в середине которого
царил страшный и необыкновенный образ полуребенка, полузверя.