Неточные совпадения
Все, что в христианстве и даже в
Евангелиях противоположно этой вечной
божественной человечности, есть экзотерическое, для внешнего употребления, педагогическое, приспособленное к падшей человеческой природе.
Я иду дальше, я склонен думать, что в языке самих
Евангелий есть человеческая ограниченность, есть преломленность
божественного света в человеческой тьме, в жестоковыйности человека.
Основная идея
Евангелия — идея
божественной духовной жизни.
По
Евангелию, путь спасения — Сам Христос, Его
божественная Личность, а не евангельская мораль, не христианские поучения.
Помню, раз в монастырской книжной лавке Оптиной пустыни, я присутствовал при выборе старым мужиком
божественных книг для своего грамотного внука. Монах подсовывал ему описание мощей, праздников, явлений икон, псалтырь и т. п. Я спросил старика, есть ли у него
Евангелие? Нет. «Дайте ему русское
Евангелие», — сказал я монаху. «Это им нейдет», — сказал мне монах.
Между службами я читала
Евангелие, и все понятнее и понятнее мне становилась эта книга, и трогательнее и проще история этой
божественной жизни, и ужаснее и непроницаемее те глубины чувства и мысли, которые я находила в его учении.
Эта деятельность с колоссальною целью пересоздать общество человеческое, пересоздать самого человека, возвратить его богу и через него всю природу, опираемая на
божественное основание
евангелия, волновала юношескую душу; он увидел, что нашел свое призвание, заглушил все страсти, питал одну, поклялся сделать из души своей храм Христу, то есть храм человечеству, участвовать в апостольском послании христиан — и сдержал слово.
— Авдотья Марковна, — после долгого молчанья сказал отец Прохор, — доходили до меня вести, что хотя ваши годы и молодые, а в Писании вы довольно сведущи. Не от себя и не от человеческих писаний предлагаю вам, а сказанное самим истинным Христом возвещаю.
Божественные словеса неизмеримо выше всяких слов, всяких писаний и всяких деяний человеческих. Веруете ли вы во святое
Евангелие?
А ты, раб божий, имя рек, слухай: яко же
божественное и священное
евангелие учит и заповедует нам, признавайся: завладев ты чужим конем или волом, или увез сено столько и столько копен?
Уже после того, как я стал верующим и читал
Евангелие как
божественную книгу, я, при встрече с моими приятелями, прокурорами, судьями, в виде игривой шутки, говорил им: а вы всё судите, а сказано: не судите, и не судимы будете.
А между тем учение это в его истинном значении было не только ясно выражено в тех, признаваемых церквами
божественным откровением, книгах
евангелия, которое было нераздельно с извращенным учением, но учение это было до такой степени свойственно, родственно душам человеческим, что, несмотря на всё загромождение и извращение учения ложными догматами, наиболее чуткие к истине люди всё чаще и чаще воспринимали учение в его истинном значении и всё яснее и яснее видели противоречие устройства мира с истинным христианским учением.