Неточные совпадения
«Да, да, — говорил он какой-нибудь бабе в мужском армяке и рогатой кичке,
вручая ей стклянку гулярдовой воды или банку беленной мази, — ты, голубушка, должна ежеминутно
бога благодарить за то, что сын мой у меня гостит: по самой научной и новейшей методе тебя лечат теперь, понимаешь ли ты это?
Но царю вселенной,
Богу высших сил,
Царь благословенный
Грамотку
вручил.
— И правда, Вера, — подхватил князь. — Лучше уж в это дело никого посторонних не мешать. Пойдут слухи, сплетни… Мы все достаточно хорошо знаем наш город. Все живут точно в стеклянных банках… Лучше уж я сам пойду к этому… юноше… хотя
Бог его знает, может быть, ему шестьдесят лет?..
Вручу ему браслет и прочитаю хорошую, строгую нотацию.
Решено:
Она умрет — я прежней твердой воле
Не изменю! Ей, видно, суждено
Во цвете лет погибнуть, быть любимой
Таким, как я, злодеем, и любить
Другого… это ясно!.. как же можно жить
Ей после этого!.. ты,
бог незримый,
Но
бог всевидящий — возьми ее, возьми;
Как свой залог тебе ее
вручаю —
Прости ее, благослови —
Но я не
бог, и не прощаю!..
На другое утро Литвинов только что возвратился домой от банкира, с которым еще раз побеседовал об игривом непостоянстве нашего курса и лучшем способе высылать за границу деньги, как швейцар
вручил ему письмо. Он узнал почерк Ирины и, не срывая печати, — недоброе предчувствие,
бог знает почему, проснулись в нем, — ушел к себе в комнату. Вот что прочел он (письмо было написано по-французски...
И тут Прокоп не сказал слова. Он даже не стал расспрашивать, кому намерены верхотурцы воздвигнуть монумент, ему ли, Прокопу, Губошлепову ли, Проходимцеву ли или, наконец, тому"неизвестному
богу", которому некогда воздвигали алтари древние нежинские греки. Он вынул из кармана двадцатипятирублевый билет и так просто
вручил его голове, что присутствующие были растроганы до слез и тут же взяли с Прокопа слово, что он не уедет в Верхоянск, не отведав у головы хлеба-соли.
Бог да судит вероломных!..» Марфа
вручает послу грамоту Иоаннову и принимает новогородскую.
Ну-с, и побеседовали мы на утрие — а только от этого от самого ладану я чуть не задохнулся. И дал мне старик наставление такого свойства: что, приехавши в Белев, пойти мне на площадь и во второй лавке направо спросить некоего Прохорыча; а отыскавши Прохорыча,
вручить ему грамотку. И вся-то грамотка заключалась в клочке бумаги, на которой стояло следующее: «Во имя отца и сына и святаго духа. Аминь. Сергию Прохоровичу Первушину. Сему верь. Феодулий Иванович». А внизу: «Капустки пришли,
бога для».
— У святых отцов не было на руках пятидесяти душ служителей и нескольких сот душ крестьян, которых
бог и царь вам
вручили как детей ваших. А детки эти пустились в худое, забыли вас и господа… Грешно баловать их! Ох, ох, сударь, право, не худо и лозу, где не берет слово.
«Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватым
Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и
вручает вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а ваше спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы ваше время, а у меня удовольствия вас видеть. Пребываю к вам доброжелательным.
Призываю
Бога во свидетели слов своих; а тебе, Траутфеттер,
вручаю законные тому доказательства.
—
Бог простит,
бог благословит, — отвечает Мардарий и,
вручая вдове просительное письмо игумена, заводит речь уставную.