Неточные совпадения
Дороги до церкви не было ни на колесах ни на санях, и потому Нехлюдов, распоряжавшийся как дома у тетушек, велел оседлать себе верхового, так называемого «братцева» жеребца и, вместо того чтобы лечь спать, оделся в
блестящий мундир с обтянутыми рейтузами, надел сверху шинель и поехал на разъевшемся, отяжелевшем и не перестававшем ржать старом жеребце, в темноте, по лужам и
снегу, к церкви.
Как только начнет пригревать солнце, а поверхность
снегов, проникнутая его лучами, вовсе незаметно для глаз начнет в полдень притаивать, то образуется на ней тонкая,
блестящая бриллиантовыми огнями кора: она называется наст.
Белый как
снег, с
блестящими, прозрачными небольшими глазами, с черным носом и черными лапами, с длинною, гибкою и красивою шеею, он невыразимо прекрасен, когда спокойно плывет между зеленых камышей по темно-синей, гладкой поверхности воды.
Самого позднего бекаса, и не худого, я убил 18 октября, в степи, около небольшой осенней лужи, когда уже лежал мелкий снежок, а самого раннего — 23 марта, когда еще в неприкосновенной целости лежала белая,
блестящая громада
снегов и таяло только в деревнях по улицам.
Его пленяли поля, то цветущие и колеблющиеся переливами зреющих хлебов, то
блестящие девственною чистотою белого
снега, и он жил да поживал, любя эти поля и читая получавшиеся в камергерском доме, по заведенному исстари порядку, журналы, которых тоже, по исстари заведенному порядку, никто в целом доме никогда не читал.
Мокрая земля, по которой кое-где выбивали ярко-зеленые иглы травы с желтыми стебельками,
блестящие на солнце ручьи, по которым вились кусочки земли и щепки, закрасневшиеся прутья сирени с вспухлыми почками, качавшимися под самым окошком, хлопотливое чиликанье птичек, копошившихся в этом кусте, мокрый от таявшего на нем
снега черноватый забор, а главное — этот пахучий сырой воздух и радостное солнце говорили мне внятно, ясно о чем-то новом и прекрасном, которое, хотя я не могу передать так, как оно сказывалось мне, я постараюсь передать так, как я воспринимал его, — все мне говорило про красоту, счастье и добродетель, говорило, что как то, так и другое легко и возможно для меня, что одно не может быть без другого, и даже что красота, счастье и добродетель — одно и то же.
На улицах не видно было клочка
снега, грязное тесто заменилось мокрой,
блестящей мостовой и быстрыми ручьями.
Рыхлый, только что слегшийся и слегка примороженный сверху
снег ловко брался лопатой, огромными комками, и разбрасывался кругом, еще на воздухе обращаясь в
блестящую пыль.
Восточный жемчуг, которым украшены были ее
блестящие зарукавья и белое как
снег покрывало, не превосходили белизною ее бледного лица, на котором ясно изображались следы беспрерывных душевных страданий.
Когда после долгой, то мокрой, то морозной осени, в продолжение которой всякий зверь и зверек вытрется, выкунеет, то есть шкурка его получит свой зимний вид, сделается крепковолосою, гладкою и красивою; когда заяц-беляк, горностай и ласка побелеют, как кипень, а спина побелевшего и местами пожелтевшего, как воск, русака покроется пестрым ремнем с завитками; когда куница, поречина, хорек, или хорь, потемнеют и заискрятся
блестящею осью; когда, после многих замерзков, выпадет, наконец, настоящий
снег и ляжет пороша, — тогда наступает лучшая пора звероловства.
Снег становился все тоньше и наконец превратился в
блестящую ледяную кору, по которой уносила нас тройка среди необъятной равнины.
У берега широко белела пена, тая на песке кисейным кружевом, дальше шла грязная лента светло-шоколадного цвета, еще дальше — жидкая зеленая полоса, вся сморщенная, вся изборожденная гребнями волн, и, наконец, — могучая, спокойная синева глубокого моря с неправдоподобными яркими пятнами, то густофиолетовыми, то нежно-малахитовыми, с неожиданными
блестящими кусками, похожими на лед, занесенный
снегом.
Растянувшись на полу около печки, лежал другой мужик; лицо его, плечи и грудь были покрыты полушубком — должно быть, спал; около его новых сапогов с
блестящими подковами темнели дне лужи от растаявшего
снега.
Как весело, обув железом острым ноги,
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!
А зимних праздников
блестящие тревоги?…
Но надо знать и честь; полгода
снег да
снег,
Ведь это наконец и жителю берлоги,
Медведю надоест. Нельзя же целый век
Кататься нам в санях с Армидами младыми,
Иль киснуть у печей за стеклами двойными.
Улица в этот час была безлюдна, и оба конца ее терялись в белесоватой дымке медленно и бесшумно падающего
снега. Остановившись перед Феногеном Иванычем и прямо в глаза смотря ему своими выпуклыми,
блестящими глазами, Николай положил руку ему на плечо и сказал медленно, точно обучая ребенка...
Снег все становился белее и ярче, так что ломило глаза, глядя на него. Оранжевые, красноватые полосы выше и выше, ярче и ярче расходились вверх по небу; даже красный круг солнца завиднелся на горизонте сквозь сизые тучи; лазурь стала
блестящее и темнее. По дороге около станицы след был ясный, отчетливый, желтоватый, кой-где были ухабы; в морозном, сжатом воздухе чувствительна была какая-то приятная легкость и прохлада.
Мы все очень страдали глазами от солнечных лучей, отраженных от
блестящей занастившейся поверхности
снега.
Дождь его мочил,
снег засыпал, клевали вороны, — он все молился; в каждой руке он держал на весу по тяжелому камню, вериги на теле от многого труда сделались
блестящими, как золото…
Ларивон побежал в караульню, ямщик слез, чтобы подвязать болтливый язык у колокольчика; лошади отряхнулись, подняв от себя
блестящую снежную пыль, фыркнули, причем ямщик каждый раз приговаривал: «Будь здоров!» — и стали чистить морды, запушенные
снегом, то об оглобли, то о тулуп своего хозяина.
У ручек вытягиваются два пажика в высоких напудренных париках, с румяными щечками, как два розана, уцелевшие под хлопками
снега, в
блестящих французских кафтанах, которых полы достают почти до земли, в шелковых чулках и башмаках с огромными пряжками.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен, на своей даче на Каменном Острову, ей был представлен немолодой, с белыми как
снег волосами и черными,
блестящими глазами, обворожительный m-r de Jobert, un Jésuite à robe courte, [г-н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к Богу, к Христу, к сердцу Божьей Матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною, католическою религией.