Неточные совпадения
Вспоминался блеск холодного оружия из Златоуста; щиты
ножей, вилок, ножниц и замков из Павлова, Вачи, Ворсмы; в павильоне военно-морском, орнаментированном ружейными патронами, саблями и штыками, показывали длинногорлую, чистенькую пушку из Мотовилихи,
блестящую и холодную, как рыба. Коренастый, точно из бронзы вылитый матрос, поглаживая синий подбородок, подкручивая черные усы, снисходительно и смешно объяснял публике...
Нехлюдов сел у окна, глядя в сад и слушая. В маленькое створчатое окно, слегка пошевеливая волосами на его потном лбу и записками, лежавшими на изрезанном
ножом подоконнике, тянуло свежим весенним воздухом и запахом раскопанной земли. На реке «тра-па-тап, тра-па-тап» — шлепали, перебивая друг друга, вальки баб, и звуки эти разбегались по
блестящему на солнце плесу запруженной реки, и равномерно слышалось падение воды на мельнице, и мимо уха, испуганно и звонко жужжа, пролетела муха.
Я заинтересовался и бросился в дом Ромейко, в дверь с площади. В квартире второго этажа, среди толпы, в луже крови лежал человек лицом вниз, в одной рубахе, обутый в лакированные сапоги с голенищами гармоникой. Из спины, под левой лопаткой, торчал
нож, всаженный вплотную. Я никогда таких
ножей не видал: из тела торчала большая, причудливой формы, медная
блестящая рукоятка.
Вы увидите, как острый кривой
нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и
блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…
Был зимний короткий петербургский вечер. Стало темнеть. Зажгли лампу. Эрнестина Эрнестовна, низко склонившись под разноцветным абажуром, прилежно сшивала какие-то яркие куски
блестящей материи. Цирковые сами себе мастерят почти все необходимое для цирка: женщины вяжут трико и шьют костюмы. Мужчины приготовляют «реквизит» — всякие вещи, нужные при выходе; иные из них даже вырезывают перочинным
ножом деревянные клише для газетных объявлений.
«Ты, Егор, подожди, мы лучше зарежем его, как поросенка», — сказал он и вытащил из кармана большой,
блестящий и острый как бритва
нож.
Стиснув зубы, он делал под одеялом быстрое, короткое движение сжатым кулаком и представлял себе в кулаке острый,
блестящий шерфовальный
нож.
— Вот тоже я боюсь
ножей, всего острого,
блестящего: мне кажется, что если я возьму в руки
нож, то непременно кого-нибудь зарежу. Ведь правда, почему не зарезать, если
нож острый?
Под ноги ей попался какой-то
блестящий предмет. Она подняла его. Это оказался
нож Григория Лукьяновича, выбитый из его руки Яковом Потаповичем.
Лишиться такой важной суммы, какую она везла, может быть, видеть, как зарежут сына ее, и умереть самой во цвете лет, с такими
блестящими надеждами, под
ножом разбойника… — подумала она, и вся кровь ее прилила к сердцу.
Торопливо и сосредоточенно Павел отбросил с груди липкие лохмотья рубашки и ударил себя
ножом в бок, против сердца. Несколько секунд он стоял еще на ногах и большими
блестящими глазами смотрел на судорожно вздувавшуюся дверь. Потом он согнулся, присел на корточки, как для чехарды, и повалился…