Лупачев. Нет, знаю лучше вас. Деньги — это дело прочное, существенное, а красота —
блестящая игрушка, а на игрушки бросаются только дети.
Но все же английские замашки не потухли вовсе на мурьевском необитаемом острове, и время от времени я вынимал из черного футлярчика
блестящую игрушку и вяло брился, выходил гладкий и чистый, как гордый островитянин.
Неточные совпадения
Океан как будто лелеет эти островки: он играет с берегами, то ревет, сердится, то ласково обнимает любимцев со всех сторон, жемчужится, кипит у берегов и приносит
блестящую раковину, или морского ежа, или красивый, выработанный им коралл, как будто
игрушки для детей.
Г-н Сузуки не скрывал своего восторга и оглядывал орден со всех сторон
блестящими глазами, как ребенок
игрушку; на его «красивом и мужественном» лице я читал борьбу; ему хотелось поскорее побежать к себе и показать орден своей молоденькой жене (он недавно женился), и в то же время вежливость требовала, чтобы он оставался с гостями.
Ты! бесхарактерный, безнравственный, безбожный,
Самолюбивый, злой, но слабый человек;
В тебе одном весь отразился век,
Век нынешний,
блестящий, но ничтожный.
Наполнить хочешь жизнь, а бегаешь страстей.
Всё хочешь ты иметь, а жертвовать не знаешь;
Людей без гордости и сердца презираешь,
А сам
игрушка тех людей.
О! знаю я тебя…
Щукин надел
блестящую электрическую
игрушку, а Полайтис обыкновенный 25-зарядный поясной пулеметик, взял обоймы, и на одном мотоциклете, по утренней росе и холодку, они по шоссе покатились к совхозу.
Нужна замечательная степень тупоумия для того, чтобы полагать, что войско составляет лишь
блестящую, парадную
игрушку, которую война может только испортить.
Тоскующие Еленины глаза остановились на
блестящем предмете, красивой
игрушке, брошенной на стол.
Фыркая и отряхиваясь, выскочили из их временной тюрьмы Мурка и Хвостик, один черненький, точно вымазанный дегтем, с
блестящей, гладкой шерстью, сверкающей своим глянцем. Другой — серый, пушистый, с прелестной розовой мордочкой; оба грациозные, как
игрушки, прелестные существа. Травинки сена, предохранявшего их от стужи, обильно снабжающего ящик, запутались кое-где в их нежной шерсти. Котята выросли за три месяца и стали почти взрослыми молоденькими котами.
В том самом углу гостиной, где некогда притаившись любила играть в куклы маленькая Лидочка, теперь тоже сиживал, окруженный
игрушками, хорошенький белокурый мальчик с
блестящими черными глазами, восьмилетний сын супругов фон Зееман — «Тоня», Антон Антонович II, как в шутку называли его отец и мать.