Неточные совпадения
Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую
публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале
Благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной.
Потом, не докончив, бросалась к
публике; если замечала чуть-чуть хорошо одетого человека, остановившегося поглядеть, то тотчас пускалась объяснять ему, что вот, дескать, до чего доведены дети «из
благородного, можно даже сказать, аристократического дома».
Впечатление от высшего благородства его речи было-таки испорчено, и Фетюкович, провожая его глазами, как бы говорил, указывая
публике: «вот, дескать, каковы ваши
благородные обвинители!» Помню, не прошло и тут без эпизода со стороны Мити: взбешенный тоном, с каким Ракитин выразился о Грушеньке, он вдруг закричал со своего места: «Бернар!» Когда же председатель, по окончании всего опроса Ракитина, обратился к подсудимому: не желает ли он чего заметить со своей стороны, то Митя зычно крикнул...
Это была та же самая стремительная Катя, которая кинулась тогда к молодому развратнику, чтобы спасти отца; та же самая Катя, которая давеча, пред всею этою
публикой, гордая и целомудренная, принесла себя и девичий стыд свой в жертву, рассказав про «
благородный поступок Мити», чтобы только лишь сколько-нибудь смягчить ожидавшую его участь.
Сходство их понятий было так велико, что просвещенные и
благородные романисты, журналисты и другие поучатели нашей
публики давно провозгласили: «эти люди вроде Лопухова ничем не разнятся от людей вроде Марьи Алексевны».
— Вы, однако ж, князь, за руки его давеча схватили.
Благородному лицу и при
публике это трудно перенести.
Он сказал, между прочим, что никто еще в России не удостоился получить такого блистательного знака благодарности от целого сословия
благородного московского дворянства, что суд знатоков в Москве гораздо строже, чем в Петербурге, потому что в Москве народ не занятой, вольный, живет в свое удовольствие и театром занимается серьезно, тогда как здесь все люди занятые службой, которым некогда углубляться в тонкости театрального искусства, все чиновники да гвардейцы; что его игра в роли Отелло всего более понравилась московской
публике и что она два раза требовала повторения этой пиесы.
Скажем только, что этому чутью автора к живым струнам общества, этому уменью тотчас отозваться на всякую
благородную мысль и честное чувство, только что еще начинающее проникать в сознание лучших людей, мы приписываем значительную долю того успеха, которым постоянно пользовался г. Тургенев в русской
публике.
— И я говорю, не хорошо-с, а особенно: к чему о том через столько прошлых лет вспоминать-с, да еще при большой
публике и в народном месте, каковы есть трактирные залы на
благородной половине, где всякий разговор идет и всегда есть склонность в уме к политике.
Если вы не читали в подлиннике этого апокрифа, то вы, конечно, читали прекрасное стихотворение гр. Ал. Толстого («Грешница») или стояли в
благородном самоуглублении перед картиной Семирадского [Семирадский Генрих Ипполитович (1843–1902) — русский и польский живописец академического направления, картина которого «Христос и грешница», выставленная в Петербурге на академической выставке 1873 г., вызвала большой интерес и споры в
публике и критике.], который изобразил это священное чудо в пластических образах.