Неточные совпадения
— Я ничего не требую
от тебя… Понимаешь — ничего! — говорила она Привалову. — Любишь — хорошо, разлюбишь — не буду плакать… Впрочем, часто у меня является желание
задушить тебя, чтобы ты не доставался другой женщине. Иногда мне хочется, чтобы ты обманывал меня, даже
бил… Мне мало твоих ласк и поцелуев, понимаешь? Ведь русскую бабу нужно
бить, чтобы она была вполне счастлива!..
— Вы посмотрите, какой ужас! Кучка глупых людей, защищая свою пагубную власть над народом,
бьет,
душит, давит всех. Растет одичание, жестокость становится законом жизни — подумайте! Одни
бьют и звереют
от безнаказанности, заболевают сладострастной жаждой истязаний — отвратительной болезнью рабов, которым дана свобода проявлять всю силу рабьих чувств и скотских привычек. Другие отравляются местью, третьи, забитые до отупения, становятся немы и слепы. Народ развращают, весь народ!
Глухо
бьют по воде плицы колес пароходов, надсадно, волками воют матросы на караване барж, где-то
бьет молот по железу, заунывно тянется песня — тихонько тлеет чья-то
душа, —
от песни на сердце пеплом ложится грусть.
«Хоть бы Сережка приехал! — мысленно воскликнул он и заставил себя думать о Сережке. — Это — яд-парень. Надо всеми смеется, на всех лезет с кулаками. Здоровый, грамотный, бывалый… но пьяница. С ним весело… Бабы
души в нем не чают, и хотя он недавно появился — все за ним так и бегают. Одна Мальва держится поодаль
от него… Не едет вот. Экая окаянная бабенка! Может, она рассердилась на него за то, что он ударил ее? Да разве ей это в новинку? Чай, как
били… другие! Да и он теперь задаст ей…»
Платонов. В-в-в… как ты отвратителен, тварь! Я исковеркать тебя готов, негодяй! За что ты вредишь им, подлая
душа, как болезнь, как шальной огонь? Что они сделали тебе? В-в-в… Мерзавец!! (
Бьет его по щеке.) Гадость! Я тебя… я тебя… (Быстро отходит
от Осипа.) Ступай!
Общего языка у нас уже не было. Все его возражения
били в моих глазах мимо основного вопроса. Расстались мы холодно. И во все последующие дни теплые отношения не налаживались. Папа смотрел грустно и отчужденно. У меня щемило на
душе, было его жалко. Но как теперь наладить отношения, я не знал. Отказаться
от своего я не мог.
—
Бейте меня, мучьте меня, — продолжал кричать Василий, — растерзайте мое тело по кусочку, выньте мою
душу по частям, я не отстану
от своей куконы.