Неточные совпадения
Старосты и его missi dominici [господские сподручные (лат.).] грабили барина и мужиков; зато все находившееся на глазах было подвержено двойному контролю; тут береглись свечи и тощий vin de Graves [сорт
белого вина (фр.).] заменялся кислым крымским вином в то самое время, как в одной деревне сводили целый лес, а в другой ему же продавали его собственный
овес.
Хозяйственный священник сам пашет и боронит, чередуясь с работником, ежели такой у него есть. В воспоминаниях моего детства неизгладимо запечатлелась фигура нашего старого батюшки, в
белой рубашке навыпуск, с волосами, заплетенными в косичку. Он бодро напирает всей грудью на соху и понукает лошадь, и сряду около двух недель без отдыха проводит в этом тяжком труде, сменяя соху бороной. А заборонит — смотришь, через две недели опять или под
овес запахивать нужно, или под озимь двоить.
В толпе, теперь уже довольно большой, послышались густые, прерывистые звуки, точно холеные лошади зареготали на принесенный
овес. Москва в число своих фаворитов неизменно включала и училище в
белом доме на Знаменке, с его молодцеватостью и вежливостью, с его оркестром Крейнбринга и с превосходным строевым порядком на больших парадах и маневрах.
Гуси трактирщика могли пробраться к огороду зада́ми, но они теперь были заняты делом, подбирали
овес около трактира, мирно разговаривая, и только гусак поднимал высоко голову, как бы желая посмотреть, не идет ли старуха с палкой; другие гуси могли прийти снизу, но эти теперь паслись далеко за рекой, протянувшись по лугу длинной
белой гирляндой.
— Только что
белые, а что в них? — сказал он. — Поставь моих на
овес, такие же будут гладкие. В соху бы их да кнутом…
Ходит тогда Ярило ночною порой в
белом объяринном [Объярь — волнистая шелковая материя (муар) с серебряными струями, иногда с золотыми.] балахоне, на головушке у него венок из алого мака, в руках спелые колосья всякой яри [Яровой хлеб: пшеница, ячмень,
овес, греча, просо и другие.].
Вокруг желтая щетина жнивья, уставленная крестцами копен в голубой дали — рощи и деревни,
белые церкви; поезд, как червяк, ползет от горизонта по далеким
овсам.
Ношу пакеты, повестки, окладные листы, письма, бланки разные, ведомости, и, значит, господин хороший, ваше высокоблагородие, нынче такие бланки пошли, чтобы цифри записывать, — желтые,
белые, красные, — и всякий барин, или батька, или богатый мужик беспременно записать должен раз десять в год, сколько у него посеяно и убрано, сколько у него четвертей или пудов ржи, сколько
овса, сена и какая, значит, погода и разные там насекомые.