Неточные совпадения
Мы ехали рядом, молча, распустив поводья, и были уж почти у самой крепости: только кустарник закрывал ее от нас. Вдруг выстрел… Мы взглянули друг на друга: нас поразило одинаковое подозрение… Опрометью поскакали мы на выстрел — смотрим: на валу солдаты собрались в кучу и указывают в поле, а там летит стремглав
всадник и держит что-то
белое на седле. Григорий Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца; ружье из чехла — и туда; я за ним.
Но уже стена солдат разломилась на две части, точно открылись ворота, на площадь поскакали рыжеватые лошади, брызгая комьями снега, заорали, завыли
всадники в
белых фуражках, размахивая саблями; толпа рявкнула, покачнулась назад и стала рассыпаться на кучки, на единицы, снова ужасая Клима непонятной медленностью своего движения.
От лагерей скакал
всадник в
белом, рассеянно бежали солдаты, перегоняя друг друга, подпрыгивая от земли мячиками, далеко сзади них тряслись две зеленые тележки. Солнце нисходило к роще, освещая поле нестерпимо ярко, как бы нарочно для того, чтоб придать несчастию памятную отчетливость.
По улице снова бежал народ, с воем скакали
всадники в
белых венчиках на фуражках, за спиною Самгина скрипели и потрескивали ворота.
Больше всего квадратные или продолговатые камни, а на одном поле видели изваянные, из
белого камня, группы лошадей и
всадников.
Где-то горело, где-то проносились в пыли и дыму
всадники в остроконечных шапках, где-то трещали выстрелы, и ветер уносил
белые дымки, как на солдатском стрельбище.
Господа взъерепенились, еще больше сулят, а сухой хан Джангар сидит да губы цмокает, а от Суры с другой стороны еще всадник-татарчище гонит на гривастом коне, на игренем, и этот опять весь худой, желтый, в чем кости держатся, а еще озорнее того, что первый приехал. Этот съерзнул с коня и как гвоздь воткнулся перед
белой кобылицей и говорит...
«Ах ты, — думаю, — милушка; ах ты, милушка!» Кажется, спроси бы у меня за нее татарин не то что мою душу, а отца и мать родную, и тех бы не пожалел, — но где было о том думать, чтобы этакого летуна достать, когда за нее между господами и ремонтерами невесть какая цена слагалась, но и это еще было все ничего, как вдруг тут еще торг не был кончен, и никому она не досталась, как видим, из-за Суры от Селиксы гонит на вороном коне борзый
всадник, а сам широкою шляпой машет и подлетел, соскочил, коня бросил и прямо к той к
белой кобылице и стал опять у нее в головах, как и первый статуй, и говорит...
Всадник ехал рысью, весело посвистывал и держал на пестрой рукавице
белого кречета в клобучке и колокольцах.
В это время два
всадника показались на улице. Один из них, в кармазинном кафтане с золотыми кистями и в
белой парчовой шапке, из-под которой вилися густые русые кудри, обратился к другому
всаднику.
Мерно шел конь, подымая косматые ноги в серебряных наколенниках, согнувши толстую шею, и когда Дружина Андреевич остановил его саженях в пяти от своего противника, он стал трясти густою волнистою гривой, достававшею до самой земли, грызть удила и нетерпеливо рыть песок сильным копытом, выказывая при каждом ударе блестящие шипы широкой подковы. Казалось, тяжелый конь был подобран под стать дородного
всадника, и даже
белый цвет его гривы согласовался с седою бородой боярина.
Ряд саней со свахами и родственниками жениха и невесты оканчивался толпою пеших и
всадников, посреди которых красовался жених на
белом коне, которого сбруя обвешана была разноцветными кистями, а поводы заменялись медными цепями — роскошь, перенятая простолюдинами от знатных бояр, у которых эти цепи бывали не только из серебра, но даже нередко из чистого золота.
На повороте около склада Бобров заметил даму в амазонке, спускавшуюся с горы на крупной гнедой лошади, и следом за нею —
всадника на маленьком
белом киргизе.
Вокруг была пышная свита; но я не помню никого из этого блистательного отряда
всадников, кроме одного человека на сером коне, в простом мундире и
белой фуражке.
Но вот кому-то удалось рассмотреть, что четыре
всадника, едущие впереди отряда, держат под укрюками седельных арчаков углы большого пестрого персидского ковра. Это тот самый ковер, назначением которого было покрывать в отъезжем поле большой боярский шатер. Теперь на этом ковре, подвешенном как люлька между четырьмя седлами, лежит что-то маленькое, обложенное
белыми пуховыми подушками и укутанное ярко цветным шелковым архалуком боярина.
Ашик взял кусок земли из-под копыта
белого коня, но только он поднял голову,
всадник и конь исчезли; тогда он убедился в душе, что его покровитель был не кто иной, как Хадерилиаз (св. Георгий).
Если бы все мои мысли, все внимание не были сосредоточены на этой черной неподвижной точке, я заметила бы трех
всадников в богатых кабардинских одеждах, на красивых конях, медленно въезжавших во двор наиба. Первым ехал седой, как лунь, старик в
белой чалме, в праздничной одежде. Дедушка-наиб почтительно вышел навстречу и, приблизившись к старшему
всаднику, произнес, прикладывая руку, по горскому обычаю, ко лбу, губам и сердцу...
Что это? Сон или действительность? Прямо на меня во весь опор неслась лошадь передового кабардинца. Седой бородатый
всадник по-юношески ловко изогнулся в седле. Рослая фигура старика все ниже клонилась к луке, чалма, скользнув вдоль крупа лошади,
белела теперь у ног коня, седая борода мела узкую тропинку… Быстрое, ловкое, неожиданное движение — и гость-кабардинец, совсем припав к земле, на всем скаку зубами выхватил торчащий из земли кинжал и снова взлетел в седло, не выпуская изо рта добычу.
Но вот показалось
белое облачко пыли. Вот оно ближе, яснее… Вот уже виден синий с золотым шитьем казачий кафтан отца… Он едет ровным, растяжным галопом… Вот уже можно различить коня и
всадника… Еще немного — и он здесь, он рядом!
Он весь виден был с ливонской стороны:
белые ряды палаток и между ними отличные, начальнические, черные нити регулярной конницы, пестрые табуны восточных
всадников, пирамиды оружий, значки, пикеты — все как будто искусно расставлено было на шашечной доске, немного к зрителю наклоненной.
Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к
всаднику с
белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же.
Один, с
белым султаном на шляпе, показался почему-то знакомым Ростову; другой, незнакомый
всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих
всадников с
белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали.