Неточные совпадения
За что ж виновнее Татьяна?
За то ль, что в милой простоте
Она не ведает обмана
И верит избранной мечте?
За то ль, что
любит без искусства,
Послушная влеченью чувства,
Что так доверчива она,
Что от небес одарена
Воображением мятежным,
Умом и волею живой,
И своенравной головой,
И сердцем пламенным и нежным?
Ужели не простите ей
Вы легкомыслия страстей?
— Нас
любят все, кроме немцев, — турки, японцы, — возгласил доктор. — Турки
без ума от Фаррера, японцы — от Лоти. Читали вы «Рай животных» Франсиса Жамма? О, — это вещь!
— Кто же иные? Скажи, ядовитая змея, уязви, ужаль: я, что ли? Ошибаешься. А если хочешь знать правду, так я и тебя научил
любить его и чуть не довел до добра.
Без меня ты бы прошла мимо его, не заметив. Я дал тебе понять, что в нем есть и
ума не меньше других, только зарыт, задавлен он всякою дрянью и заснул в праздности. Хочешь, я скажу тебе, отчего он тебе дорог, за что ты еще
любишь его?
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками
без цели,
без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что
люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и
ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров, осень и зиму — положенными днями, лето — гуляньями и всю жизнь — ленивой и покойной дремотой, как другие…
— А я тебе вот что скажу, — говорил Виктор Васильич, помещаясь в пролетке бочком, — если хочешь угодить маменьке, заходи попросту,
без затей, вечерком… Понимаешь — по семейному делу. Мамынька-то
любит в преферанс сыграть, ну, ты и предложи свои услуги. Старуха
без ума тебя
любит и даже похудела за эти дни.
— О! пани Марина, кто же не знает, что вы первая красавица… во всей Польше первая!.. Да… И лучше всех танцевали мазурочки, и одевались лучше всех, и все
любили пани Марину
без ума. Пани Марина сердится на меня, а я маленький человек и делал только то, чего хотел пан Игнатий.
Без сомнения, иной юноша, принимающий впечатления сердечные осторожно, уже умеющий
любить не горячо, а лишь тепло, с
умом хотя и верным, но слишком уж, судя по возрасту, рассудительным (а потому дешевым), такой юноша, говорю я, избег бы того, что случилось с моим юношей, но в иных случаях, право, почтеннее поддаться иному увлечению, хотя бы и неразумному, но все же от великой любви происшедшему, чем вовсе не поддаться ему.
— Я тебя
любил, я
люблю тебя
без ума,
без памяти — и как подумаю я теперь, что ты этак, ни с того ни с сего, здорово живешь, меня покидаешь да по свету скитаться станешь — ну, и представляется мне, что не будь я голяк горемычный, не бросила ты бы меня!
Гораздо сильнейшее влияние имела на меня пьеса, которую я
любил без ума, перечитывал двадцать раз, и притом в русском переводе «Феатра», — «Свадьба Фигаро».
— Смейся, смейся! — говорил кузнец, выходя вслед за ними. — Я сам смеюсь над собою! Думаю, и не могу вздумать, куда девался
ум мой. Она меня не
любит, — ну, бог с ней! будто только на всем свете одна Оксана. Слава богу, дивчат много хороших и
без нее на селе. Да что Оксана? с нее никогда не будет доброй хозяйки; она только мастерица рядиться. Нет, полно, пора перестать дурачиться.
— Да, он… А ты как бы думал? Старик
без ума тебя
любит. Ты его совсем не знаешь… да. А мне показалось…
Он
без ума ее
любит, как и вы, и недавно выписал для ее воспитания англичанку прямо из Англии.
— Мало ли что: облить кислотой, выстрелить из револьвера. Она ревнует вас к этому Галактиону. Заметьте, что она продолжает его
любить без ума и дошла до того, что наслаждается собственным унижением. Кстати, она опять сходится с своим мужем.
Но Пузатов сам не
любит собственно обмана, обмана
без нужды,
без надежды на выгоду; не
любит, между прочим, и потому, что в таком обмане выражается не солидный
ум, занятый существенными интересами, а просто легкомыслие, лишенное всякой основательности.
Они расстались. Евгений Павлович ушел с убеждениями странными: и, по его мнению, выходило, что князь несколько не в своем
уме. И что такое значит это лицо, которого он боится и которое так
любит! И в то же время ведь он действительно, может быть, умрет
без Аглаи, так что, может быть, Аглая никогда и не узнает, что он ее до такой степени
любит! Ха-ха! И как это
любить двух? Двумя разными любвями какими-нибудь? Это интересно… бедный идиот! И что с ним будет теперь?
— Что? чем я нехороша?.. Хороша! Это меня так убрал милсердечный друг за любовь к нему за верную: за то, что того, которого больше его
любила, для него позабыла и вся ему предалась,
без ума и
без разума, а он меня за то в крепкое место упрятал и сторожей настамовил, чтобы строго мою красоту стеречь…
— Обыкновенно что: что ты также ее
любишь без ума; что ты давно искал нежного сердца; что тебе страх как нравятся искренние излияния и
без любви ты тоже не можешь жить; сказал, что напрасно она беспокоится: ты воротишься; советовал не очень стеснять тебя, позволить иногда и пошалить… а то, говорю, вы наскучите друг другу… ну, обыкновенно, что говорится в таких случаях.
— Эх, матушка Анна Павловна! да кого же мне и любить-то, как не вас? Много ли у нас таких, как вы? Вы цены себе не знаете. Хлопот полон рот: тут и своя стройка вертится на
уме. Вчера еще бился целое утро с подрядчиком, да все как-то не сходимся… а как, думаю, не поехать?.. что она там, думаю, одна-то,
без меня станет делать? человек не молодой: чай, голову растеряет.
Я
любил мать
без ума, до ревности и драки с Сенькой и с сестрой Марьей, — чуть, бывало, они забегут к ней вперёд меня — я их, чем попадя, до крови бил.
Он
любил искренно этого беспечного, кроткого еврея за его разносторонний
ум, юношескую живость характера и добродушную страсть к спорам отвлеченного свойства. Какой бы вопрос ни затрогивал Бобров, доктор Гольдберг возражал ему с одинаковым интересом к делу и с неизменной горячностью. И хотя между обоими в их бесконечных спорах до сих пор возникали только противоречия, тем не менее они скучали друг
без друга и виделись чуть не ежедневно.
Граф Хвостиков мысленно пожал плечами: Бегушев ему казался робким мальчишкой… школьником; да и Домна Осиповна была ему странна: когда он говорил с нею в кадрили о Бегушеве или, лучше сказать, объяснял ей, что Бегушев
любит ее до сих пор
без ума, она слушала его внимательно, но сама не проговорилась ни в одном слове.
Люблю я его, душечка;
люблю я его несносно, мой ангел;
без ума,
без разума
люблю я его, старая дура.
Де Дрейяк, которого прислуга в трактире звала «Мсье ле шевалье», одобрительно и не
без задних мыслей улыбался «успехам человечества и торжеству разума над предрассудками»; но он, как все благоразумные люди, больше успеха
любил безопасность и больше торжества
ума и разума — покой.
От природы он был гораздо глупее своей сестры и сознавал это
без всякой зависти и желчи: напротив, он
любил Глафиру, гордился ею и порой даже находил удовольствие ею хвастаться. Он был убежден и готов был других убеждать, что его сестра — весьма редкая и замечательная женщина, что у нее
ума палата и столько смелости, силы, сообразительности и энергии, что она могла бы и должна бы блистать своими талантами, если бы не недостаток выдержанности, который свел ее на битую тропинку.
— Ведь мы же совершенствуемся!.. так и рационализм есть
ум глупцов. Только безнадежный глупец останавливается на рацио, а умный идет дальше. Да и для отпетого глупца его рацио лишь праздничное платье, этот всеобщий пиджак, который он надевает для людей, а живет он, спит, работает,
любит и умирает, воя от ужаса,
без всякого рацио. Вы боитесь смерти, м-р Вандергуд?
— Ты должна его
любить, — прибавлено к этому грозному наказу. — Смотри, чего ему недостает? Он все имеет:
ум, прекрасную наружность и богатство. Ты была бы ворона, если б и
без моих наставлений упустила такой клад! Да что ж ты ничего не говоришь?
«Как он до сих пор
любит ее», — промелькнуло в ее
уме не
без некоторой горечи.