Неточные совпадения
Но, вспомнив о
безжалостном ученом, Самгин вдруг, и уже не умом, а всем существом своим, согласился, что вот эта плохо сшитая ситцевая кукла и есть самая подлинная история правды добра и правды зла, которая и должна и умеет говорить о прошлом так, как сказывает олонецкая, кривобокая старуха, одинаково любовно и мудро о гневе и о нежности, о неутолимых печалях матерей и богатырских мечтах детей, обо всем, что есть
жизнь.
Это — Фиона Трусова, ростовщица, все в городе считают ее женщиной
безжалостной, а она говорит, что ей известен «секрет счастливой
жизни».
«Какой
безжалостной надобно быть, какое надо иметь холодное сердце, для того, чтобы обманывать больного мужа, — возмущенно думал Самгин. — И — мать, как бесцеремонно, грубо она вторгается в мою
жизнь».
— Итак, эта теория, которой я не могу не допустить, обрекает людей на
жизнь холодную,
безжалостную, прозаичную?..
В
жизни на одной стороне стояла возвышенно печальная драма в семье Рыхлинских и казнь Стройновского, на другой — красивая фигура
безжалостного, затянутого в мундир жандарма…
И он не знал, что Мать — зверь столь же умный,
безжалостный, как и бесстрашный, если дело идет о
жизни, которую она, Мать, творит и охраняет.
Иногда мне казалось, что у этого человека на месте души действует — как в часах — некий механизм, заведенный сразу на всю
жизнь. Я любил Хохла, очень уважал его, но мне хотелось, чтоб однажды он рассердился на меня или на кого-нибудь другого, кричал бы и топал ногами. Однако он не мог или не хотел сердиться. Когда его раздражали глупостью или подлостью, он только насмешливо прищуривал серые глаза и говорил короткими, холодными словами что-то, всегда очень простое,
безжалостное.
Грезы мешаются с действительностью; так недавно еще жил
жизнью, совершенно непохожей на эту, что в полубессознательной дремоте все кажется, что вот-вот проснешься, очнешься дома в привычной обстановке, и исчезнет эта степь, эта голая земля, с колючками вместо травы, это
безжалостное солнце и сухой ветер, эта тысяча странно одетых в белые запыленные рубахи людей, эти ружья в козлах.
— И вы такой же, — с горьким упреком начала она, несколько успокоившись, — как и ваши собратья! И вы не нашли ничего сказать мне, кроме этого
безжалостного приговора… Вы не понимаете, что для меня, как для матери, нужно нечто другое… Вы разве не видите, что я требую от вас чуда, слышите требую, так как только в этом чуде мое счастье, моя
жизнь…