Неточные совпадения
Извещалось лишь, что преступник, которого с таким треском собираются теперь судить, отставной
армейский капитан, нахального пошиба, лентяй и крепостник, то и
дело занимался амурами и особенно влиял на некоторых «скучающих в одиночестве дам».
Дело кончилось разжалованием в солдаты, с лишением прав и ссылкой на службу в один из пехотных
армейских полков, да и то еще по особенной милости.
Но в ожидании его, идеала — женихи и кавалеры разных орденов и простые кавалеры, военные и статские,
армейские и кавалергарды, вельможи и просто поэты, бывшие в Париже и бывшие только в Москве, с бородками и без бородок, с эспаньолками и без эспаньолок, испанцы и неиспанцы (но преимущественно испанцы), начали представляться ей
день и ночь в количестве ужасающем и возбуждавшем в наблюдателях серьезные опасения; оставался только шаг до желтого дома.
Оказалось, что с перепугу, что его ловят и преследуют на суровом севере, он ударился удирать на чужбину через наш теплый юг, но здесь с ним тоже случилась маленькая неприятность, не совсем удобная в его почтенные годы: на сих
днях я получил уведомление, что его какой-то
армейский капитан невзначай выпорол на улице, в Одессе, во время недавних сражений греков с жидами, и добродетельный Орест Маркович Ватажков столь удивился этой странной неожиданности, что, возвратясь выпоротый к себе в номер, благополучно скончался «естественною смертью», оставив на столе билет на пароход, с которым должен был уехать за границу вечером того самого
дня, когда пехотный капитан высек его на тротуаре, неподалеку от здания новой судебной палаты.
С большой стриженой головой, без шеи, красный, носастый, с мохнатыми черными бровями и с седыми бакенами, толстый, обрюзглый, да еще вдобавок с хриплым
армейским басом, этот Самойленко на всякого вновь приезжавшего производил неприятное впечатление бурбона и хрипуна, но проходило два-три
дня после первого знакомства, и лицо его начинало казаться необыкновенно добрым, милым и даже красивым.
Меня он, кажется, по-своему любит — я все-таки недурной фронтовик. В минуты денежного кризиса я свободно черпаю из его кошелька, и он никогда не торопит отдачей долга. В свободное от службы время он называет меня прапорщиком и прапорам. Этот развеселый
армейский чин давно уже отошел в вечность, но старые служаки любят его употреблять в ласкательно-игривом смысле, в память
дней своей юности.
Армейский офицер Короваев решил спасти Конарского.
День его дежурства приближался; все было приготовлено для бегства, когда предательство одного из товарищей польского мученика разрушило его планы. Молодого человека арестовали, отправили в Сибирь, и с тех пор об нем не было никогда слухов.
Морячкам тоже фитилек вставлю: год во флоте, год в
армейской пехоте. Чтоб, ежели придется, вровень с нами страдали. А то ленточки пораспустили, штаны с начесом, порция усиленная… Война грянет, — он кой-когда, пес, по пустой воде выпалит, а у нас, сухопутных, что ни
день — полный урон…
Сам Батищев был из дворян, служил в молодости в военной службе, по неимению средств в
армейских полках счастливой судьбой приведен был в Сибирь, в пресловутое «золотое
дно» России, переведясь в батальон, расположенный в Иркутске.
Прадед графа Аракчеева, Степан, умер капитаном, служа в
армейских полках; дед, Андрей, был убит в турецком походе Миниха,
армейским поручиком, а отец его, тоже Андрей, служил в гвардии, в Преображенском полку, и воспользовавшись милостивым манифестом 18 февраля 1762 года, по которому на волю дворян представлялось служить или не служить, вышел в отставку в чине поручика и удалился в свое небольшое поместье в 20 душ крестьян, которые при
разделах пришлись в его долю из жалованного предку наследия, в тогдашнем Вышневолоцком уезде Тверской губернии.
— И в самом
деле, чего тут рассуждать! — ядовито протянул Катаранов. — Нашего ли это ума
дело? Умишко у нас плохонький,
армейский. Ясное
дело, для кого стараемся, — «для оте-ечества!»…